— М-м-м, — протянул он, недоверчиво
глядя на кружку. — Ни фига себе, вкусно!
— Ты что, никогда не пил пиво на
разлив? — на сей раз удивленно спросил я.
— Ну, я думал, на разлив только
нищеброды и алкаши пьют, — вполголоса проговорил Шульгин, косясь по
сторонам — не дай бог кто услышит такие инсинуации. — Я всегда
бутылочное брал, импортное, рублей по пятьсот штука, не меньше. Не
думал, что из крана такой… хм-м-м, забористый вкус будет.
— На вот, рыбёхой закуси, сразу
поймёшь, в чём соль, — я протянул ему упитанного сушёного судака, с
зубочистками-распорками в пузе.
Увидев рыбу, Шульгин снова брезгливо
поморщился и скривился:
— Не, ну пиво ещё ладно, убедил. Но
вот эту сухую хрень с колючками я точно жрать не буду. Еще и пальцы
вонять потом будут. Фу!
Через две минуты он уже увлечённо
отрывал зубами куски со спинки вяленого судака и бубнил с набитым
ртом:
— П*здец, Макс, ваще как вкусно!
— Ты же говорил, пальцы вонять
будут? — улыбнулся я.
Легонько так поддел,
по-дружески.
— Да плевать, — он как
загипнотизированный пихал в рот следующий кусок, едва дожевав этот.
— Слуш… Это рыбка особая или вся такая вкусная?
— Обычный судак, — сказал я. —
Хочешь пожирнее — бери леща, он сочнее. Щуку если будешь брать —
крупную не бери, жёсткая, зараза.
Шульгин внимательно слушал, не
отрываясь от пива и рыбы.
— Окушки тоже хорошо заходят, только
чистить их запаришься, — продолжил я. — Пелядку не бери, она вся
выращенная в рыбном хозяйстве, жирная до приторности, да ещё
дорогущая, хотя… для тебя-то бабки не показатель. Плотва неплохо
идёт, главное — смотри, чтобы рыба не пересушенная была и брюшко не
пожелтело, а оставалось серебристое, такое, будто солью натёртое.
Тогда точно вкусно будет.
Он даже глаза прикрыл на секунду,
смакуя вкус солоноватой рыбы, перемешавшийся с терпкой горчинкой
разливного пива. Пенка осталась на верхней губе, и он невольно
смахнул её рукавом, тут же забыв о своей брезгливости.
Как будто и в нём проснулась память
прошлой жизни.
— Ё-моё, а классно ведь! — удивлённо
протянул он, с жадностью прикладываясь к кружке снова. — Ничего
себе, живой вкус!
Он ещё раз крепко потянул пиво,
громко выдохнул и уже более уверенно, не церемонясь, отодрал от
судака ещё кусок, торопясь снова запить.
Глаза Шульгина блестели. Похоже, он
окончательно вошёл во вкус.