«А я встречал, — хмыкнул Грым. – Те
же гоблины вообще не понятно, что буробят».
«Отличное сравнение», — хохотнул
Бэррин.
Калли молчал, явно вспоминал какие-то
хроники. «Это надолго, — подумала тогда Дэй. – Пока всё не
проанализирует, ответа не дождешься. И еще полдня будет думать, как
бы поделикатней ответить».
«И орки», — продолжать гнуть свое
тролль.
«Еще лучше», — смеялся в ответ
Синекрылый.
«Столетняя война между родами
Миерхельмеэхэль и Лейгоусихойль, — вдруг отмер Калли, — началась
из-за того, что Сайвейзер Лейгоусихойль сказал Лоймалиэлю
Миерхельмеэхэлю, что его сестра, прекрасная и дивноголосая
Ноймайриэль согласилась на брак с ним, чему Лоймалиэль противился
уже сто восемь лет. Но она не говорила таких слов».
После этой исторической справки в
комнате повисла тишина. Все оказались придавлены полученным грузом
знаний. Эльф вновь погрузился в себя и вдруг так же резко оттуда
вынырнул.
«Но это не точно», — добавил он.
«Ушастый, твою мать!» — завопил тогда
Грым. Кажется, остальные его поддержали.
Воспоминание заставило губы Дэй
дрогнуть в намеке на улыбку. Она вдруг обнаружила, что вся
перепачкана пылью с головы до ног. Стерла ее с щеки, еще больше
размазав, и продолжила размышлять. Более всего ее смущало
собственное желание идти дальше, которое она принимала за трусость.
Ее гаргулья ненавидела больше всего. Особенно в себе. Девушка никак
не могла понять, чего больше будет в решении уйти – веры в
честность нежити, разумных рассуждений или этой самой трусости.
Дэй села и оперлась затылком о камень
стены. Ее никто не осудит, если она уйдет. Но именно ей жить дальше
с подобным решением. Что если оно убьет Ло? «Что сказал бы Златко?»
Мысли против воли вернулись к друзьям. Гаргулья невесело хохотнула.
Она хотела стать лидером? Вот так и понимаешь себя. Если она
остается среди людей, во главе ей не встать. Если вернется к
сородичам… тут возможны варианты. Но уже сейчас ясно, что, принимая
решение, она всегда будет думать: «А что сделал бы Златко?» Девушка
вздохнула. Похоже, нет в ней этой нотки истинного главы, той особой
черты, которая заставляет других идти следом… Ну и ладно. Хорошо,
что это выявилось сейчас, а не когда-нибудь потом. Нет ничего хуже
неправильно выбранного пути.
Но это все философия, что сейчас-то
делать?