Мы переоделись дома у бабы Груши, освободились от тесных и громоздких исторических платьев и отправились домой к Ивану Федосеевичу.
– Я смотрю, у вас с Кареном наметился прогресс, – от Тониного любопытства не было спасения.
– Разве только научно-технический, – отстраненно буркнула я, давая понять, что не время лезть ко мне с вопросами про изменение обстановки на личном фронте.
– О чем ты, Зин? – Тоня прикинулась ничего не понимающей.
– О работе, конечно, – я заговорила чуть более непринужденно. – Хорошо мы отыграли свидание. Интересно вышло. Надеюсь, зрители останутся довольны, все им понравится.
– А с чувствами как у вас дела? Напрасно я, что ли, по-твоему, на них прямым текстом намекаю? – не унималась Тоня.
– А там все глухо. И говорить не о чем, – в противовес моим собственным словам я сняла перчатку и посмотрела на ладонь, где не появились новые пузыри и покраснения.
Несвоевременное чувство вспыхнуло с новой силой и отразилось румянцем на щеках. Тоня это заметила.
– Темнишь ты, Зин, – надавила она. – А ну, говори как есть. Слово даю – никому не выдам твоей тайны. Хочу знать, пора мне радоваться за вас или еще пару деньков повременить?
– Ничего я не темню, – взглянула на нее с легкой обидой. – Правду говорю. Карен – славный парень, но сердцу не прикажешь. Не получается у меня к нему особенных чувств, чтобы прямо ух!
– О ком же ты тогда страдаешь? Вся маешься в смущении. Витаешь в потаенных мечтах. Уж не на Фильку ли моего решила покуситься? У-у-у, коварная, – нешуточно испугалась Тоня.
– Ни в коем случае, – отмахнулась я от обвинений в предательстве. – Филька не в моем вкусе. Мне бы с ним наедине быстро стало скучно. Для меня он чересчур ученый.
– А кто тогда?
– Есть здесь один парень. Я всего-то видела его, считай, мельком, в лесу, а он словно врезался в голову зубьями электрической пилы. Не выходит из мыслей. Не оставляет в покое. Я даже не знаю, как его зовут и где живет. Но красивый он, Тонь… Представь себе, высокий блондин…
– Леший, что ли? – подруга явно знала больше моего о местных парнях.
– Какой леший? – я подумала, что лохматого блондина так прозвали из-за привычки шататься по лесу.
И как он только не задубел в легкой куртяшке на рыбьем меху? Закаленный физкультурник, наверное.
– Да Лешка, колхозный бригадир, – подруга первой взошла на крыльцо и стала рыться в карманах, ища ключ. – Он ходит в драной всклокоченной шубейке и свалявшейся пестрой шапке, вот его и кличут Лешим. А когда шапку снимет, то получается блондин, если не рыжий. Я плохо разглядела, далеко стоял и в клубе была темень.