Я потеряла время с остановкой и оглядкой. Легкая и шустрая Тоня намного меня опередила, исчезла за неприступной вершиной холма. Потеряв ее из виду я еще сильнее испугалась. Побежала быстрее, задыхаясь на морозе, и оступилась. Наткувшись на корягу, зацепилась за нее ногой, упала и не успела встать. Кубарем покатилась вниз по скользкой горке, прямо к медведю в лапы.
Сумев притормозить и приподняться на руках, сидя на снегу, я увидела, что медведь уже совсем близко. Разинув страшную пасть, шатун мчался прямо на меня, и в голове пронеслись неутешительные мысли, что наступает конец фильма моей жизни.
Все это глупости в кино и книжках – от медведя не убежать, он быстрее человека. На дереве тоже не спастись – на вековую ель косолапый взлетит в два счета, а тонкую березку заломает.
Подружки было не видно и не слышно. Убежала, значит. Сама спаслась, а меня бросила. Друг познается в беде, только иногда бывает слишком поздно, когда наступает тот самый момент прозрения. А впрочем, я же сюда ее затащила, к медведю в гости, а не она меня. Пусть бежит…
Медведь с разбегу прыгнул, и наверное, его разинутая пасть и растопыренные лапы с изогнутыми черными когтищами стали бы последним, что я увидела за свою жизнь, если бы не постороннее вмешательство.
Я не сразу поняла, кто это был и откуда взялся. Что-то темное выскочило с правой стороны и врезалось в медведя на большой скорости. Это было похоже на то, как если бы на перекрестке столкнулись две машины: грузовик и легковушка. Только там исход понятен, грузовик прочней и тяжелей, а то что творилось прямо у меня на глазах, трудно описать словами. Это было ровным счетом против всех научных законов, которые заучивают школьники: физики, биологии, может даже истории с естествознанием.
До того жуткого момента я не представляла, что медведи могут так кричать. Не пугать грозным рыком, не реветь, а истошно орать взахлеб, как умирающий воин на поле брани. Я бы не поверила себе, если бы не слышала этот пронзительный вопль собственными ушами и не увидела своими глазами, как живой и невредимый блондин спокойным небрежным движением разомкнул смертельные для безоружного человека медвежьи объятия, приподнялся, стоя коленями на огромной бездыханной туше поверженного шатуна, выпрямил спину и повернул ко мне взлохмаченную голову. Посмотрел на меня через плечо, и я увидела, что его лицо залито кровью от носа до подбородка, и сквозь этот сплошной ярко-красный цвет белыми проблесками сияют длинные острые клыки, ощеренные не то в победном оскале, не то в адресованной мне широкой улыбке.