— Тот самый капитан, которого ваш дед хочет привлечь к
экспедиции? — понимающе спросил Зотов.
— Да, — ответил я.
— А он как-то связан с Магической академией? — удивился Никита
Михайлович.
— Вот это я и хочу выяснить, — улыбнулся я.
— Хорошо, — согласился Зотов, — я прикажу помощнику принести
материалы в мой кабинет. Что-нибудь ещё?
— Думаю, мне понадобится консультация Леонида Францевича, —
признался я. — Он сейчас на месте?
— Проверю, — коротко ответил Зотов. — Когда вы появитесь?
— Через полчаса. Мне нужно всё хорошенько обдумать.
Солнце уже опускалось за деревья парка.
Попрощавшись с Никитой Михайловичем, я вызвал извозчика,
опустился на заднее сиденье мобиля, откинулся на мягкую спинку и
сказал:
— В управление Тайной службы.
Извозчик высадил меня возле служебного входа в управление Тайной
службы.
Неподалеку от двери рос толстый дуб, на котором уже желтели
созревающие желуди. Возле этого дуба леший открыл проход в
магическое пространство и увел туда кладовиков.
Не удержавшись, я заглянул за дерево, но увидел только серую
брусчатку мостовой.
Я задумчиво посмотрел на кофейню, которая располагалась на
противоположной стороне бульвара. В кофейне продавали отличные
пирожные с миндальными лепестками. Сам я их не пробовал, но
кладовики были в полном восторге. Честно говоря, я порядком
проголодался. День выдался очень насыщенный. А завтрак с его
величеством был очень давно.
Но, поразмыслив, я решил не перебивать аппетит сладким. Лучше
позову Леонида Францевича в хороший трактир. Пообедаем, а заодно
обсудим, что делать с призраками, которые преследуют ректора
Собакина.
***
Никита Михайлович сидел за своим столом и жевал бутерброд,
запивая его крепким чаем из большой кружки. Напротив сидел Леонид
Францевич Щедрин и укоризненно смотрел на Зотова.
— Полюбуйтесь, как наш Никита Михайлович портит себе желудок, —
сказал мне эксперт, когда я вошел в кабинет. — Так и до язвы
недалеко. А могущественный маг с язвой желудка — это сущее бедствие
для всех горожан, я вам точно говорю.
— Абсолютно согласен с вами, Леонид Францевич, — рассмеялся
я.
Зотов пренебрежительно фыкнул.
— И вы туда же. Некогда мне расхаживать по трактирам. Дела
замучили. Только сейчас и вспомнил, что с утра ничего не ел.
Никита Михайлович отложил в сторону бутерброд и достал из ящика
толстую папку в плотной картонной обложке.