— Николя, что ты там возишься? Опоздаешь!
А то он об этом не знал! Тяжко вздохнув,
Николенька попробовал втиснуться между столом и спинкой
кушетки — иначе было не дотянуться до синего
матерчатого переплета, выглядывавшего из-за массивной, в виде
львиной лапы, ножки. Ну, еще немного…
— Николя, что это значит? Куда ты залез? Брюки помнешь,
негодный мальчишка!
Тетя стояла в дверях Николенькиной комнаты, и глаза ее
пылали праведным гневом. Еще бы! Как раз сегодня прислуга
Овчинниковых Марьяна отпросилась на полдня — у нее
заболела двоюродная сестра, и девушке надо было «ходить
за сродственницей». А тетя Оля, как назло, забыла
напомнить ей погладить Николенькину форму! Так что пришлось супруге
Василия Петровича самой браться за пышущий жаром чугунный
утюг, принесенный дворником Фомичом, и проглаживать жесткие
суконные складки. Так что безответственное поведение племянника
привело тетю Олю в негодование.
— Да, тетенька, сейчас! Тетрадка по латыни
за стол завалилась…
— Следить надо за вещами и не разбрасывать
где попало — тогда и заваливаться не станут!
И вообще, Николя, ты уже давно должен был уйти
в гимназию. Опять опоздать хочешь?
Тетя Оля единственная из домашних обращалась
к племяннику не «Николка» или «Николенька»,
а на французский манер — «Николя».
До замужества тетя окончила Московский институт благородных
девиц — и там приобрела привычку вставлять в речь
французские словечки и забавно коверкать русские имена
галльским ударением. Николеньку это нисколько
не задевало — наоборот, он находил речь тети милой
и очаровательно старомодной. В представлении мальчика
так же говорила, например, Татьяна из «Онегина»,
а еще тургеневские барышни.
Наконец-то Николеньке удалось дотянуться до проклятой
тетрадки. Ухватившись покрепче — насколько сумел тремя-то
пальцами, — он дернул. Тетрадь, как ни странно,
не поддавалась. Мальчик дернул еще раз; раздался треск,
и тетрадь оказалась у него в руках. По полу
раскатились черные бусинки, а из-за дубовой львиной лапы
высунулся какой-то витой шнурок.
— Скорее, Николя, что ты копаешься?
Тетя была неумолима. Не мог же Николенька объяснять,
что под столом обнаружилось что-то такое, чему там совсем
не место! Бусинки какие-то, шнурочки… нет, тетя явно
не поймет, как можно, опаздывая в гимназию, отвлекаться
на подобную ерунду! Да еще и рискуя измять брюки,
выглаженные ею с такими трудами!
Но не бросать же дело на полпути? Николка
извернулся и ужом заполз еще глубже. Загадочные бусинки он
подобрал и сунул в карман — и исхитрился
наконец заглянуть в узкую щель между плинтусом
и ножкой.