Поверить в это было немыслимо, а отрицать
очевидное — глупо. Можно сколько вздумается строить
из себя скептика, но факт есть факт — они, все трое,
стояли посреди вымощенного булыжником двора, который не мог
иметь никакого отношения к благообразному офисному особнячку
в самом центре Москвы двадцать первого века. И вон тем
молодым людям в форменных то ли тужурках, то ли
сюртуках, что курят посреди двора, в две тысячи четырнадцатом
тоже не место — особенно если учесть, что
на фуражках у них кокарды с вензелем Императорского
Московского университета. Да что тужурки, вензеля… воздух! Вдохнув,
Олег Иванович поверил — сразу и безоговорочно. Многое
можно подделать — и булыжник, и рассохшуюся кадку
в углу двора, и дореволюционные платья студентов.
Но как, скажите на милость, заменить воздух, пропахший
бензиновой гарью и прочими ароматами современного мегаполиса,
на смесь запахов дровяной печки да городской пыли,
не знавшей ни запахов асфальта, ни вони горелой резины? Как
подменить аромат свежих булочек и кислых позавчерашних
щей — на запах бургеров из «Макдональдса» да
кур-гриль из таджикской палатки? А где вы возьмете
отчетливое амбре свежего навоза, так знакомое любому посетителю
конюшни? А еще небо — небо над головой,
не пересеченное паутинами проводов, не распаханное белым,
кучерявым следом далекого реактивного лайнера?
Олег Иванович вышел вслед за ребятами со двора
на улицу. Иллюзия никуда не делась — да и какая
там иллюзия? Все было реальным — реальнее некуда. Они были
ТАМ. Фантастика стала явью — Олег Иванович с сыном
оказались на страницах одного из тех попаданческих
романов, которые он сам охотно высмеивал, — но, тем
не менее, регулярно скачивал из Интернета. Вот бежит
рядом один из персонажей таких романов. На ходу он
взахлеб рассказывает о том, как они с Ваней обрадовались,
увидав утром вожделенную подворотню на своем месте —
и поняли, что страхи позади и приключение лишь
начинается.
Вокруг было тихо — ни души. Только в паре кварталов
от нашей троицы неторопливо ковылял извозчик да маячила рядом
с ним пара верховых в белой форме. А на углу
переулка торчал разносчик в смешной четырехугольной шапке
и с огромным, неудобным лотком на животе.
На лотке, судя по запаху, пробивавшемуся через
прикрывавшую ношу тряпицу, были пироги. Вот к разносчику
подошла парочка — моложавая дама в веселом голубеньком
платье с турнюром и девочка лет семи. Девочка тянула маму
за руку, а та неслышно выговаривала ей что-то.