— Точно не он, — пробормотал писатель. — Александр Сергеевич не ленился, писал день и ночь и всё – великое.
— Да-да, с того чудного мгновенья, как «перед ним явилась я»! — нахально сообщила феечка. — Думаете, он просто так был сослан в деревню, лишён Петербургского общества и прочих соблазнов, и целую аномально теплую осень пахал как вол, чтобы оставить потомкам что-то хоть мало-мальски приличное… По вашему, вся Болдинская осень — на пустом месте? Ха-ха! И, между прочим, из-за своего форс-мажора с дуэлью, Пушкин до сих пор не закрыл контракт. Отрабатывает за себя, так что за вас ему точно некогда! И с той поры я стала умнее. Больше я ложных вызовов на себя вешать не позволю! Пойдём с самого начала…
Фея выудила из кармашка среди сверкающих лепестков платья нечто, похожее на микроскопический смартфон. По крайней мере, пользовалась она этой штукой именно так: что-то листала пальчиком на экране:
— Владимир Кузьмич Супренский? Молодой талантливый автор, лауреат премии «Крылья музы» за свой первый и единственный изданный фантастический роман «Однажды в некотором царстве»?
— Так точно, это я, — кивнул растерянный писатель.
— Простите, что занудствую, но роман издан три года назад. Сколько вы за него получили? Меньше ста тысяч рублей? Вообще ничего не получили? Контракт с издательством был частью выигрыша в конкурсе? Вы получили премию — полмиллиона, заплатили с нее налог, решили, что теперь станете настоящим писателем, уволились со скучной офисной работы, дали три интервью газетам, одно — частному каналу, удостоились нескольких рецензий в сетевой прессе, развелись… Напомните, это всё ваши достижения или есть ещё? За три прошедших года вы так и не начали новой книги? За ТРИ, крокодил вас задери, ТРИ года?! Это правда? Или у меня неверные сведения? — она хмуро смотрела в экран.
— Правда.
— Ваша кривая творческого роста не просто падает! Она не достигла нуля, она упёрлась в абсолютный минус. Как вы с этим живете?
— Вот так как-то… сам не знаю, — писатель потер щеку, подумав мимоходом, что нужно было старательно побриться утром. Кто же знал, что ему предстоит визит сердитой феи, которая, если верить её словам, вдохновляла ещё самого Пушкина. Похоже, так вдохновляла, что классик предпочел подставиться под пулю, лишь бы больше с ней не работать. Владимир Супренский криво усмехнулся. Ничего себе, «чудное мгновенье». Неужели теперь у него есть что-то общее с самим…