Она следит за тем, как луч солнца играет на краю подковы. И определенно точно понимает, что через считанные секунды металл раскрошит её челюсть. Или череп. Ржание лошади проникает в уши через абстрактную необъяснимую толщу, будто всё происходит под водой, искажающей восприятие слуха.
Действительность кажется нереальной. Фантасмагорической. Далекой от настоящей жизни. Всё замедленно, натянуто, тягуче.
Элиза поддается инерции и закрывает глаза. Наверное, интуитивно хочет пропустить момент, когда её покалечит неотвратимым ударом.
А потом мир вдруг резко меняет свои очертания. Воздушность пространства сменяется твердостью земли, тело словно вращается в центрифуге, неподвластное командам мозга. Девушку подбрасывает, откидывает куда-то неведомой силой.
Голосов вокруг становится слишком много. Крики, обеспокоенные разговоры.
Будто её ощупывают, допрашивают, что-то решают…
Кости? Кости целы?
Раны? Нет видимых?
Отделалась легкими ушибами? Царапинами?
Далеко не сразу до неё доходит, что она в чьих-то объятиях, которые бережно перемещают её в неизвестном направлении.
Отрезвил Элизу запах.
До пронзительной боли родной.
Резко распахнув веки, она уставилась на точеный профиль Ромы, постепенно возвращаясь в реальность.
Где он действительно несет её на руках к дому.
И это настолько сильно поражает девушку, что дар речи так и не восстанавливается вплоть до мгновения, когда Разумовский не вносит бренное тело в ванную комнату, медленно опуская на пол.
Элиза чувствует, что ноги ватные и не удержат, хрипло возражая:
— Я не смогу…
Мужчина считывает недосказанную просьбу и аккуратно сажает на мраморную столешницу.
Пока девушка пребывает в прострации, он берет из корзины замысловато свернутое полотенце и смачивает его водой. Затем возвращается к ней и принимается протирать лицо.
Размеренные действия чутко выводят из кокона, окутавшего сознание бессвязностью.
С ужасом Элиза восстанавливает ход событий, поняв, что Рома её спас несколько минут назад. И, наверное, это было подвластно только ему. Никто из присутствующих не обладал ни его рассудительностью и умением молниеносно ориентироваться в ситуации, ни его стремительностью, приобретенной за годы изучения боевых искусств, которыми он увлекался с юношества. Уж девушка-то знала, какое у него натренированное до невозможности тело, на котором проработан каждый миллиметр.