Сайтама отдернул руку, его лицо впервые за время путешествия
выражало не скуку или голод, а искреннее, глубокое недоумение и...
растерянность. "Я... я не хотел... Я просто..."
"Хотел?!" – Фрирен засмеялась, но смех был горьким, как полынь.
"Ты НИКОГДА не хочешь! Ты просто *существуешь*! И мир вокруг тебя
ломается! Демоны, камни, туман... а теперь память! Память о тех,
кто был светом этого мира!" Она отвернулась, ее плечи слегка
дрожали. "Уйди. Просто... уйди. Не трогай больше ничего."
Штарк и Ферн замерли, потрясенные. Они никогда не видели Фрирен
такой. Никогда не слышали в ее голосе такой ярости и отчаяния. Даже
Камешек поджал хвост и спрятался за Ферн.
Сайтама постоял минуту, глядя на сгорбленную спину эльфийки, на
треснувший черный камень. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но
закрыл. Его плечи опустились. Он молча развернулся и отошел к
опушке леса, сел на валун и уставился вдаль. Его спина выглядела
неожиданно одинокой.
Ферн осторожно подошла к Фрирен. "Мастер... мы... мы можем
попробовать восстановить? Магией? Или найти мастера..."
Фрирен не ответила сразу. Она снова коснулась трещины на ларце.
Ее пальцы были ледяными. "Нет, Ферн," – сказала она наконец, голос
был пустым, как эхо в пещере. "Магия этого места... она связана с
их чистым намерением, с их волей. Повреждение... оно не только
физическое. Оно... глубже. Эхо прервано." Она подняла голову, ее
глаза были сухими, но в них стояла пустота, страшнее слез.
"Сундук... он больше не 'Сундук Верности'. Теперь это просто
камень. Красивый, древний... но пустой."
Она выпрямилась, ее лицо снова стало маской невозмутимости, но
трещина прошла не только по обсидиану. Она прошла по чему-то внутри
самой Фрирен. "Мы идем. Оставляем это место. Повелитель Теней
больше не заинтересуется... пустотой."
Она повернулась и пошла прочь от стелы, не оглядываясь. Штарк
бросил последний взгляд на Сайтаму, сидящего в отдалении, потом на
Ферн и поспешил за Фрирен. Ферн на мгновение задержалась, ее взгляд
скользнул между уходящей Фрирен и одинокой фигурой Сайтамы. Она
тихо свистнула Камешку, и они пошли следом.
Сайтама сидел на валуне еще долго после того, как они скрылись
из виду. Лесные звуки вернулись: шелест листьев, пение птиц. Но для
него мир внезапно стал тише. И холоднее. Он посмотрел на свои руки
– те самые руки, которые могли стереть демонов и разогнать туман,
но которые сломали что-то хрупкое и важное в эльфийке с
серебристыми волосами. Он не понимал что именно. Но он впервые за
долгое время понял последствия.