О старые боги! За что мне все это? Голова раскалывалась от боли.
Второй раз мне крепко достается в этом варварском мире. Чистый
Дикий Запад! Я осторожно разлепил глаза. Живой вроде. Ладья стоит,
покачиваясь на мелких волнах. Слышны крики, чьи-то разговоры.
- Пер рака!
Меня хватают за шкирку и тащат обратно на палубу. Я еще так
слаб, что не сопротивляюсь, и мои ноги безвольно подпрыгивают на
препятствиях. Первое, что бросилось в глаза - это лужи растёкшейся
по палубе крови. Она медленно стекала через водостоки по бортам
ладьи. Меня бросают к стенке носовой надстройки. Её хорошо
потрепало в схватке. Здоровый мужик в подобии обмундирования и
кирасе на груди яростно бормочет мне на смутно знакомом
наречии:
- Тьео сколесе.
Затем кто-то зычно кричит неподалеку:
- Тсе ре со!
Дальнейшее мне не понравилось. Два бугая поднимают с палубы
Тормода, помощника Барди. Лицо ошкуя разбито, он что-то яростно
шипит на наречии тирлингов. Внезапно я начинаю их понимать. Языки
схожи, разве что непрошенные гости общаются на более архаичном
наречии.
- Расти арм! Убей его!
Твою же едрить! Тормода крепко пинают, тот сваливается на
колени, мелькает что-то блестящее, и голова гордого ошкуя летит на
палубу, за ней выливается фонтан крови, и на доски безвольно
валится туловище. Ничего себе порядочки! Несогласный я!
Невольно из меня вылезает прилипшая давно присказка:
- Ёбушки-воробушки!
Один из здоровяков поворачивается:
- Усай ду?
Ну, все приплыли, сейчас и мне башку снесут. И смысл моего сюда
попадания? По голове бьют, на цепи держат, еще и обзывают.
- Хвер эр тесси хунжесемисис сорин?
Мне уже все равно:
- Сам ты сцукин сын!
Но здоровяк продолжает кричать:
- Ком лю болта!
Я уже отчетливо понимаю, что это фраза “вернись назад!”
Экзекуция не окончена. Они тащат к борту молодого ошкуя, что
приносил нам еду и воду для ополаскивания. Новичку не повезло. Ему
просто режут горло и сбрасывают тело в воду. Меня потряхивает. Не
хочется вот так умирать, как барашек. Никогда в жизни не спускал
хренового к себе отношения. Имел с этого не раз проблемы, но
переломить характер не мог. Потому и карьеру не сделал на
официальной работе. А потом и все равно было. Копательство давало в
десять раз больше денег.
- Хват хейтир? Кто ты?
Надо мной склонился моложавый крепкий парень. Красавчик, да и
только. Его шлем не скрывает белокурые локоны. Голубые глаза
внимательно изучают меня перед тем, как убить. Но он видит узел на
моих руках и смеется.