—
Стой! — крикнул я, но девушка уже выбежала во двор.
—
Безбородко, Гаврила — за ней! — приказал я, сам устремляясь
следом.
Задний двор встретил нас жуткой картиной. У
разбитого фонтана на коленях сидела Елизавета, прижимая к себе
голову неподвижного мужчины. Граф Николай Константинович Бутурлин
лежал на спине в луже собственной крови. Его грудь была проломлена
чудовищным ударом, глаза остекленели, устремившись в пустое
небо.
Рядом медленно растворялось тело Жнеца —
трёхметровой твари с мерцающим провалом вместо лица. Из его груди
торчала рукоять сабли графа, а на земле валялся вырубленный
кристалл, покрытый ледяной коркой.
—
Папочка… папочка, не оставляй нас… — Елизавета гладила седые волосы
отца, её плечи сотрясались от рыданий.
Я
опустился на колено рядом, проверяя пульс. Бесполезно. Граф был
мёртв уже несколько минут.
—
Лиза… — начал я мягко.
—
Это всё из-за мамы! — выкрикнула она сквозь слёзы. — Жнец… он
ударил магией по восточной стене… Мама была там, в музыкальной
комнате… Она… она даже не успела закричать…
Девушка задохнулась от рыданий, крепче
прижимая к себе безжизненное тело.
—
Папа… он словно обезумел. Схватил саблю и… и просто побежал на это
чудовище. Мы кричали, пытались остановить, но он… Он кричал имя
мамы и просто бежал…
Теперь я понял. Потеряв жену, граф Бутурлин
бросился в самоубийственную атаку. Он сумел убить Жнеца —
впечатляющее достижение даже для сильного мага, но…
—
Это случилось сразу после нашего разговора, — всхлипнула Елизавета.
— Минут десять спустя, не больше… Вы всё равно не успели бы, даже
если бы…
Она не договорила, но я понял. Даже если бы я
полетел сюда на крыльях, не успел бы предотвратить трагедию. Эта
мысль не принесла утешения.
Старая, почти забытая боль шевельнулась
где-то под рёбрами. Та самая, что преследовала меня столетия назад
после каждой проигранной битвы, после каждого павшего соратника.
Граф Бутурлин погиб, защищая свой дом. Как и сотни моих воинов в
прошлой жизни. Как защитники Угрюма совсем недавно.
«Больше никогда», — клялся я тогда. Глупец.
Словно клятвы могут остановить смерть.
Взгляд скользнул по растворяющемуся телу
Жнеца. По крайней мере, граф забрал тварь с собой. Не каждому дано
умереть с мечом в руках, глядя врагу в лицо. В этом было хоть
какое-то утешение — холодное, как сталь клинка в его мёртвой
руке.