Когда Боря уже почти свыкся с
мыслью, что его «звездный час» скоро иссякнет, и всё вернется в
родную стихию, в школе объявился наряд полиции. Нет, не то чтобы
кого-то арестовали или поймали с наркотиками в туалете, хотя в
Византийске всего можно было ожидать. Просто… они пришли награждать
героя.
В актовый зал согнали всю школу.
На сцене, украшенной наспех
вывешенными плакатами с надписями «Наши герои» и «Спасибо полиции
за мирный сон», уже восседал капитан, тот самый, что так рьяно
уговаривал Борю пойти в органы. Рядом с ним, сияя лысиной, восседал
директор школы и завуч, нервно теребящая очки.
Когда Боря вошел в зал в
сопровождении двух смущенных полицейских, воцарилась тишина. Все
взгляды были прикованы к нему.
Он чувствовал себя как на витрине
магазина, выставленный на продажу экспонат. Капитан, увидев его,
расплылся в широкой улыбке и энергично замахал рукой, призывая
подняться на сцену.
Боря замер в дверном проеме, словно
споткнувшись о невидимую ступеньку. В голове пронеслась мысль о
том, что мирная жизнь, о которой он так мечтал, окончательно и
бесповоротно накрылась медным тазом. На сцену он точно не пойдет.
Ни за какие коврижки.
В зале тем временем начиналось
какое-то шевеление. Капитан, увидев, что герой застрял у входа,
нахмурился и подался вперед, чуть не свалившись со стула. Директор
нервно закашлялся, а завуч, казалось, вот-вот потеряет сознание. По
залу поползли шепотки и переглядывания.
Боря, не дожидаясь, пока капитан
решит лично привести его на сцену, тихонько отступил назад,
пропуская перед собой конвоировавших его полицейских.
Те, ошарашенные внезапной сменой
курса, по инерции прошли вперед, оставив Борю в относительной
безопасности за своей спиной. И, воспользовавшись моментом,
парнишка нырнул в ближайший коридор.
Там было тихо и почти безлюдно.
Лишь изредка мимо проплывали
озадаченные лица учителей, спешивших на торжественное
мероприятие.
Боря, прижимаясь к стене,
проскользнул мимо них и двинулся в сторону запасного выхода, не
выпуская из рук корзину с Гуглей.
— Ну, нахер.
***
За круглым столом центрального зала
восседали десять фигур, облачённых в чёрные мантии. Поглощённые
мрачными думами, они казались невосприимчивыми к настойчивому стуку
в массивные двери, преграждавшие вход в это таинственное место.