Но это дела будущего. А пока я разместился под навесом и цедил
морс через соломинку, наблюдая за построениями русской армии. Если
не обращать внимания на шум, пыль и носящихся между полками
вестовых, то зрелище завораживающее. Представьте себе, как тысячи
людей начинают действовать, будто единый организм. Сотни
барабанщиков выбивали определённые команды, и живая масса
постепенно начала приобретать чёткие формы.
Параллельно в сторону противника устремилась лёгкая кавалерия из
башкир, калмыков и вассальных ногайцев, призванная выступить
застрельщиками, заодно внести запутать командование противника.
Конницу сразу поддержала русская мобильная артиллерия, давно
вызывавшая трепет у басурман. Они пробовали повторить нашу задумку,
но не смогли произвести лёгкие и надёжные пушки с удобным лафетом.
В сторону наших бойцов тут же ринулись всадники противника,
раздались выстрелы, и произошла первая сшибка. Началась битва при
Тилигуле, как её позже назовут историки.
-Государь, здесь такое дело. С тобой хочет встретиться один
нужный человек. Я позволил себе самоуправство и отправил к нему
людей. А он взял, и согласился прибыть в расположение нашей
армии.
Пушкин редко меня удивляет. Обычно глава разведки действует по
согласованной схеме, и я примерно в курсе, чем он занимается. И тут
вдруг меня отвлекают от созерцания столь важного дела.
-И кто же этот таинственный незнакомец? – иронично смотрю на
холённое лицо главы спецслужбы, – Оно стоит того, чтобы оторваться
от текущих дел?
-Это новый господарь Молдавии – Дмитрий Кантемир, –
безэмоционально произнёс Матвей, – Он ждёт в расположении полка
внутренних войск. Пришлось скрыть его от лишних глаз.
А вот это настоящий сюрприз! Если мне не изменяет память, ко мне
на огонёк пожаловал отец любовницы Петра, а также русского поэта и
дипломата. Речь о Марии и Антиохе Кантемирах, конечно. Только не
уверен, что они уже родились. Заодно спрошу, про детей молодого
господаря, и женат ли он вообще. Ему вроде лет двадцать, но сейчас
народ женится рано. Никого не удивишь шестнадцатилетними мамами. Я
пытался бороться с этим нездоровым явлением, в первую очередь среди
знати и купцов, но сразу проиграл, ещё и на собственном поле
Наталья настояла на замужестве, когда достигла именно шестнадцати
лет, и спорить с ней бесполезно.