– Пойдем.
Уля вложила свою ладонь в руку Захара и пошла. Улыбку она прятать уже не стала.
***
В доме Захара не горел свет, только новогодняя гирлянда мерцала на окне. Захар помог Ульяне снять верхнюю одежду. Уля покосилась на мигающую гирлянду, и ее охватило ощущение какого-то настоящего новогоднего чуда. Как в детстве.
– Погоди, – прошептал Захар. Его шепот в пустом доме почему-то очень соответствовал этой удивительной атмосфере новогоднего чуда. Захар выпустил ее руку, прошел к холодильнику, достал оттуда еще одну бутылку шампанского, а потом снова взял Ульяну за руку и повел к добротной деревянной лестнице.
Мансарда оказалась небольшой, и почти все ее пространство занимала большая кровать. На окне так же мерцала гирлянда, а на прикроватной тумбочке стояла пара высоких тонких бокалов и блюдо с фруктами. Захар поставил бутылку на тумбочку, а потом взял что-то с кровати и протянул Ульяне.
– С Новым годом.
Это были носки, толстые длинные мягкие носки с оленями, снежинками и елками, все в красно-бело-зеленых тонах. И еще немного коричневого.
– А я… – Уля растерянно смотрела на носки. – А я не приготовила тебе новогодний подарок.
– Как это не приготовила? – Захар наклонился и коснулся ее щеки коротким поцелуем. – Еще как приготовила. Ты – прекрасный подарок на Новый год, мне другого не надо, – и, пока Ульяна млела от поцелуя, а потом пыталась осмыслить его слова, отстранился и сказал: – На самом деле, случайно так вышло. Я себе заказывал, а они там перепутали размер. У тебя какой размер? Тридцать… какой?
– Тридцать сороковой, – прокашлялась Уля. Ну да, она не фея. Она девочка с Севера.
– О, отлично! Эти как раз на тридцать девять-сорок. На мой сорок пятый никак не налезут, а тебе должны быть в самый раз. Давай примерим?
Захар определенно обладает каким-то гипнотическим влиянием на нее! Иначе как объяснить то, что Ульяна оказалась сидящей на кровати, а Захар опустился на одно колено перед ней – ну прямо принц перед Золушкой! – и стянул с ее ног обыкновенные бежевые носки. Улина ступня сорокового размера почему-то в руках Захара казалась совсем небольшой. А когда он погладил ей свод стопы большим пальцем, Уля непроизвольно ойкнула.
– Боишься щекотки? – его палец замер.
– Немного, – едва смогла выдохнуть Уля. Она чувствовала, как у нее сбилось дыхание.