– Раз уж сподобил господь в мир вернуться, то захотелось весь
его посмотреть от края до края. Посмотреть, понять.
Что же, желание легитимное. А мне оставалось только продолжить
поиски.
***
Закончилось лето, наступил сентябрь, а у казённой экспедиции
конь не валялся. Полковник Плениснер по-прежнему не спешил выдавать
разрешения на промыслы. О причинах задержки люди говорили разное.
Одни, как Окунев, считали, что командир домогается взятки, другие
утверждали, что новый начальник просто не вошёл ещё полностью в
курс местных дел, да к тому же слегка обалдел от такого наплыва
людей. Некоторые считали, что чиновник осторожничал, боясь сделать
неверный шаг на глазах людей императрицы. А времена действительно
были такими, что можно было возвыситься или слететь с высоты в один
миг.
Слухи прекратились, когда командир открыто заявил, что не
выпустит ни одного судна, пока не отбудет секретная экспедиция.
Логики в таком решении было не слишком много. Сколько людей не
томи, а казенным от этого выгоды не будет. Не перебежит к ним
народ. А секретность в океане бессмысленна. Некому там рассказывать
о государевых изысканиях, некого предупреждать.
Купцы и промышленные ругались, писали жалобы, вылавливали
флотских офицеров и пытались надавить на портовое начальство через
них. Но молодые капитаны всё ещё свысока поглядывали на старожилов.
Впервые попав на Дальний Восток и собираясь в плавание на Алеутские
острова и Аляску, они считали ниже своего достоинства брать сторону
местных мореходов, прошедших по этому пути не единожды.
А тут ещё добавились обычные для дальневосточного порта
заморочки с погодой. То ветер устанавливался попутный, но вода
низкая, а значит возрастал риск разбить корабли о бар в устье реки
или посадить их на отмель. То, наоборот, вода поднималась до
нужного уровня, но ветер мешал отойти от берега (вода в реке и
поднималась-то главным образом за счет противного ветра).
Старовояжные обычно ловили момент, когда благоприятные условия
совпадали и уж тогда пробкой вылетали из устья, иногда догружая
корабли на ходу, уже в открытом море. Но казённая экспедиция такой
резвостью не обладала. Пока господа офицеры собирали команды и
отдавали распоряжения, погода менялась и приходилось играть
отбой.
Затем прошёл новый слух. Дескать, полковник наш поссорился со
столичными капитанами. И только из-за их споров выход
задерживается. Тут уж промышленники всерьёз роптать начали. А те,
кого прикомандировали к государеву вояжу, ходили теперь по городу
как гарантированные утопленники.