Они расплатились щедро. Кто мешочком сушёных грибов, кто связкой
вяленой рыбы, кто парой медных монет. Но главное — они уходили не
со страхом, а с благодарностью и восхищением.
Мы сидели за большим дубовым столом в гулком, пустом зале
усадьбы. Огонь в очаге лениво облизывал поленья, отбрасывая на
стены длинные, пляшущие тени. Перед нами на грубой поверхности
стола лежала наша первая настоящая выручка. Несколько медных монет
и пара тусклых серебряных. Рядом — продукты, принесённые
благодарными клиентами. Скромное, но такое весомое доказательство
нашей победы.
Тихон сидел напротив, сгорбившись, и плакал. Не навзрыд, а тихо,
беззвучно, как плачут старики, пережившие слишком много горя, чтобы
радоваться громко. Слёзы текли по его глубоким морщинам и капали на
мозолистые, сцепленные в замок руки. Он видел не просто еду и
деньги. Он видел, как из пепла, из позора и забвения, возрождается
честь рода, которому он служил всю свою жизнь.
Взгляд упал на мои руки, лежащие на столе. Почерневшие от сажи,
с новыми, наливающимися твёрдостью мозолями. Это были не руки
боярина. Это были руки мастера. И в этот момент пришло холодное,
ясное, пьянящее своей простотой осознание.
Вот она. Вот настоящая сила. Не титул, который можно отнять. Не
происхождение, которое можно опорочить. А умение создавать вещи,
которые работают. Вещи, которые нужны людям. Медведевы пытались
лишить меня угля, отрезать от поставок. Они думали в категориях
контроля и запрета. Они не могли запретить законы физики. Не могли
объявить вне закона термодинамику. Их сила была в золоте и страхе.
Моя — в знании. И знание, как оказалось, было куда более
конвертируемой валютой.
Каждый изготовленный сегодня предмет был не просто товаром. Это
был рекламный проспект, семя, брошенное в благодатную почву
деревенских слухов. Степан, охотник, дровосек, вдова Марья — это
были не просто клиенты. Это были мои первые глашатаи, мои невольные
союзники в войне против стены страха, выстроенной Медведевыми.
В этот самый момент в дверном проёме появился запыхавшийся
Тихон.
— Господин! К нам гость! Важный, не из наших!
Вышел во двор. У ворот стоял великолепный боевой конь в дорогой
сбруе, а рядом с ним — высокая фигура в добротной, практичной
кожаной броне. Не было ни показной роскоши, ни гербов. Только
функциональность и качество.