Агния молча вынула свой меч из ножен и протянула его мне
рукоятью вперёд. Это был жест полного и безоговорочного
доверия.
Я не стал его брать.
— Мне не нужно его трогать, чтобы понять, что он несовершенен.
Пойдёмте, я покажу вам сердце моей кузницы.
С гордостью, которую не мог скрыть, я провёл её к главному
своему творению — восстановленному большому сыродутному горну. Он
был холоден, но даже в молчании от него исходила аура скрытой,
титанической мощи.
— Только такая печь, — объяснил я, — способна дать температуру,
необходимую для выплавки по-настоящему чистой стали, свободной от
шлака и примесей. Только в таком огне рождается металл, достойный
руки воина вашего уровня.
Агния обошла горн, оценивая его масштаб, толщину каменных стен,
мощь кожаных мехов. Она была впечатлена.
— Этот монстр, должно быть, пожирает уголь как дракон, —
заметила она, и её практичный взгляд воительницы мгновенно
определил главную проблему моей производственной системы.
— Совершенство требует жертв, — уклончиво ответил я. — И
ресурсов.
Мы вернулись к наковальне.
— Я выкую для вас клинок, госпожа Агния. Он будет легче вашего
нынешнего, но прочнее. Быстрее, но смертоноснее. Он станет
продолжением вашей руки, а не гирей, которая тянет её к земле. Но,
— я сделал паузу, — такая работа требует лучших материалов и
огромного количества первоклассного угля. Цена будет высокой.
Я назвал сумму, от которой у Тихона, подслушивающего у двери,
перехватило бы дыхание. Это была цена не просто меча, а передовой
технологии, воплощённой в стали.
Агния, уже полностью убеждённая в моём мастерстве, даже не
моргнула. Она развязала тяжёлый кожаный кошель, висевший у неё на
поясе, и отсчитала на наковальню несколько тяжёлых серебряных
монет. Их звон показался мне самой прекрасной музыкой на свете.
— Это задаток, — сказала она. — Половина суммы. Остальное —
когда работа будет сделана. Турнир начинается через три недели.
Успеешь?
— Успею, — твёрдо ответил я, сгребая своё первое настоящее
состояние в ладонь.
Она кивнула, развернулась и, не прощаясь, вышла из кузницы.
Через минуту я услышал цокот копыт её коня, удаляющийся по дороге.
Она уехала, оставив меня с первым по-настоящему серьёзным
контрактом, жёстким сроком и мешочком серебра, который одновременно
был и ключом к возрождению, и источником новых, ещё более сложных
проблем.