После ухода Агнии кузница наполнилась звенящей тишиной. Тяжёлый
мешочек с серебром на поясе был не просто платой, а весомым якорем,
приковавшим меня к этой земле, к этому обещанию. Успех привлёк
внимание, и эхо моей работы разнеслось по округе быстрее, чем я мог
ожидать. В течение следующего дня ко мне снова потянулись люди. Не
толпой, поодиночке, с той же смесью страха и отчаянной надежды в
глазах. Пришёл ещё один крестьянин со сломанным лемехом, услышав от
Степана о чуде. Пришёл плотник, которому нужно было выковать
несколько скоб особой формы для крепления стропил.
Я, окрылённый успехом и наличием первого настоящего капитала,
брался за работу с яростным энтузиазмом. И именно здесь, на волне
своего триумфа, я столкнулся с безжалостной, холодной иронией
законов физики и экономики. С инженерным парадоксом, который едва
не похоронил моё молодое предприятие под грудой собственного
пепла.
Большой горн, моё главное достижение, моя гордость, оказался
проклятием. Чтобы выковать несколько простых скоб для плотника, мне
пришлось сжечь огромное, почти неприличное количество драгоценного,
сделанного вручную угля. Массивная каменная кладка, которую я с
такой тщательностью выкладывал, пожирала жар, как голодный зверь.
Проходили часы, прежде чем вся эта махина выходила на рабочую
температуру. Я стоял, обливаясь потом, и смотрел, как в ревущем
пламени исчезает уголь, который мы с Тихоном добыли.
Внутренний аналитик бесстрастно выдавал отчёт.
[Себестоимость
операции: критически высокая.
Расход топлива на
единицу продукции: нерентабелен.
Текущая
бизнес-модель: убыточна].
«Мой главный производственный актив пожирает всю
потенциальную прибыль и сырьё. Это всё равно что топить дворцовую
печь, чтобы вскипятить одну кружку воды. Абсурд. Катастрофически
неэффективно!»
Пришла мысль о быстром, компромиссном решении. Я попытался
работать у края горна, используя лишь малую часть его жара, не
прогревая всю топку целиком. Нагрел заготовку для топора, который
принёс новый заказчик, до нужного, казалось, вишнёвого цвета и
быстро окунул в закалочную ванну. Затем провёл отпуск. На вид всё
было идеально.
Но когда пришло время для проверки, иллюзия развеялась. Я взял
один из своих самодельных, сверхтвёрдых напильников и провёл им по
режущей кромке. Вместо стеклянного визга, с которым напильник
должен был соскользнуть, раздался вязкий, неприятный скрежет.
Инструмент вгрызся в металл, снимая жирную стружку. Лезвие
оказалось мягким.