— Твоё? — он протягивает мне шпильку. Наши пальцы соприкасаются, когда я беру украшение. Закручиваю мокрые волосы в узел дрожащими руками, но шпилька не может удержать тяжелые от воды пряди.
— Оставь так, — улыбается мой спутник.
Когда он добродушен и спокоен, мне хочется ему хамить из вредности.
— Вам тридцать три года, — говорю я. — Какого чёрта вы затеяли драку с гусём?
2. Глава 1
Дверь из тёмного дуба неприветливо скрипнула. Альберт шагнул вовнутрь и в первые секунды не сразу разглядел барную стойку, настолько тёмным показался ему сам бар. В оформлении зала преобладали багровые оттенки, которые лишь немного разбавляли горящие неоном ярко-зелёные круглые светильники над затемнёнными окнами. Одна из стен, прямо за барной стойкой, была густо усеяна дорожными знаками всех видов и мастей.
У Альберта скользнула мысль, что дизайнер этого интерьера черпал вдохновение на дне не одного хайбола.
Шел седьмой час.
До заката оставалось еще часа четыре, душная южная жара уже спала, но в баре было всего несколько посетителей. Юг Аппай, относительно безопасная часть провинции, нищенствовал, и не каждый мог сейчас позволить себе провести время в кабаках, расслабляясь с друзьями.
Альберт, не колеблясь, выбрал дальний угловой столик. Но даже видя весь зал и чувствуя спиной стену, он не мог полностью расслабиться. Ему приходилось контролировать себя и не оглядывать других посетителей бара чересчур внимательно. Привычка, которая сложилась у него за последние семь лет: всегда следи, кто заходит и выходит из помещения, отмечай каждую деталь, — ты не знаешь, кто ведёт сейчас на тебя охоту.
Много лет назад, когда Альберту пришлось взяться за дело об интернатах “Святой Анны”, его босс, Джулиус Доун, ворчливый и склочный, приземлил Альберта одной фразой. “Ты хочешь открыть сезон охоты на волков? – голос Джулиуса звучал, как всегда, ядовито. – Для этого надо быть как минимум волчатником, а ты ещё щенок грёбанный”.
Депрессивно, но честно. Честно, но депрессивно. Похоже, что эти два определения ещё долго будут идти рука об руку, и у Альберта уже нет никакой уверенности в том, что когда-нибудь они распрощаются.
Да, именно щенок. Влюбился как последний дурак в собственную секретаршу, потерял лицензию, работу, да ещё его и использовали в деле против генерального прокурора. Так попал, что попал. Вернулся на пузе под дядькино крыло. Чуть не спился и поклялся с бабами больше дело не иметь. Впрочем, мать этому радовалась: она надеялась, что сын осядет в Бадкуре, а что решил ходить бобылем, так даже лучше. Женит она Альберта по сговору, как в свое время выдали замуж её, – традиции в Аппайях оставались сильными (“Ах, Берти, пока твой отец не запил, жили-то мы неплохо!”), и внуки станут её новым счастьем.