— Выводите мелочь на свежий
воздух.
Наставники, разговаривая вполголоса, начали
строить притихшие колонны детей и направлять
их к выходам. Снаружи холодный ветер тут же
просквозил тонкие одежды ребят. Начался скулеж, но кто-то
из взрослых зычно крикнул: «Заткнуться!». Колонны повели
к четырем палаткам, установленным прямо между посадочных
платформ. Там, после проверки данных, в запястье вживляли
многофункциональный чип пневматическим инъектором,
и в шею более сложным устройством помещался
наноимплантат. Шипение пневматического механизма, короткий вскрик,
снова шипение, писк сквозь зубы, фраза «Следующий!» —
и так далее, как на конвейере. Алекс шел в середине
колонны и внимательно разглядывал все вокруг.
За
палатками стояли кары – туда запихивали примерно по двадцать детей,
и кар уезжал вдаль по плитам воздушного порта. Транспортники то и
дело садились, то взлетали, оставляя растерянные группки детей.
Взрослые вели себя не так, как наставники – глаза их были злыми или
чаще равнодушными, и никто не улыбался. Лишь раз раздался смех –
короткий и жесткий женский смешок, когда толстый мальчишка у
палатки упал в обморок от инъекции чипа. Потом раздалась ругань и к
палатке с пробуксовкой подлетел раскрашенный бело-красным кар и там
началась возня. Дети испуганно тянули тонкие шеи в тщетной попытке
разглядеть события, происходящие за широкими спинами взрослых.
Вскоре кар медленно уехал на прежнюю точку и оттуда вышли трое в
серых комбинезонах с красными эмблемами комбинезонах и один из них
закурил, чем привлек удивленные взгляды детей. Алекс прислушался к
разговору стоявших неподалеку Наставника и взрослого.
— Если еще раз хоть один гаденыш
потянется к стволу — точно всю партию
перестреляют.
— Да вы тут уже совсем
с ума сходите. Это же дети.
— Пока не получили имплантат
и чип — они никто. А после инъекций они уже
взрослеют, становятся гражданами, — взрослый закашлялся
и сдавленно продолжил. — У нас тут не игры,
а приемно-распределительная точка, так что заранее объясняйте
засранцам, чего делать нельзя.
— Кошмар у вас тут,
а не точка. Никогда не забуду, как жил в этом
дерьме пятнадцать лет.
Алекс удивился — Наставники никогда не
ругались. По крайней мере, в Зоне Воспитания он никогда не слышал
ругани. Алекс смахнул прядь темно-русых волос, заслонивших глаз и
тронул за плечо идущую впереди в очереди Кристил, тихо
сказав: