В один из таких дней, совершая свой очередной «марафонский»
забег по коридору, я увидел ее. В конце холла, у большого
панорамного окна, на широком подоконнике, поджав под себя ноги,
сидела маленькая девочка. Лет шести, не больше. На ней была
больничная пижама, а два тоненьких хвостика смешно торчали в разные
стороны. Она не смотрела на улицу, где сияло солнце и зеленели
деревья.
Она смотрела себе под ноги и была такой грустной, что, казалось,
само пространство вокруг нее потемнело.
Что-то внутри меня шевельнулось. Инстинкт врача или, может, того
самого «братца», которым я поневоле стал для целой оравы детей? Не
знаю. Я медленно подошел и, шипя, как старый чайник, от боли в
ребрах, опустился на подоконник рядом с ней. «Господи, — подумал я,
— за что мне это? Даже просто сесть — уже подвиг».
Девочка повернула ко мне свое серьезное личико.
— Привет, — сказал я.
Девочка вздрогнула и подняла на меня огромные, заплаканные
глаза.
— Привет, — тихо ответила она.
— Меня зовут Акомуто. А тебя?
— Ино, — совсем беззвучно проговорила девочка, пряча глаза.
— Красивое имя, — улыбнулся я. — А чего такая принцесса грустит
в такой хороший день? Поссорилась с кем-то? Или, может, у тебя
отобрали любимую игрушку?
Ино покачала головой и еще ниже опустила подбородок.
— Мне грустно, потому что моя мама всегда расстроенная. Она все
время плачет, когда думает, что я не вижу.
Ах, вот оно что. Я посмотрел на девочку. Выглядела она вполне
здоровой, если не считать больничной пижамки. Розовощекая, крепкая.
Но мы-то в нейрохирургии. Здесь болезни не всегда видны снаружи.
Видимо, у малышки что-то серьезное, раз ее мама так убивается.
Сердце неприятно сжалось от жалости.
— Знаешь, — сказал я, подбирая слова. — Мамы, они такие. Они
очень сильно любят своих детей, и когда их дети болеют, они
переживают даже больше, чем сами дети. Она плачет не потому, что
все плохо. А потому, что очень-очень хочет, чтобы ты поскорее
выздоровела. Уверен, она была бы самой счастливой на свете, если бы
увидела твою улыбку.
— Правда? — Ино посмотрела на меня с надеждой.
— Чистая правда, — заверил я. — Вот увидишь, ты скоро
поправишься, вы вернетесь домой, и твоя мама снова будет улыбаться.
Она будет печь тебе твои любимые пирожные и читать сказки на ночь.
Нужно просто немного потерпеть.