Спущенные по лестнице носилки с едой опустились на пол.
Пришедший с шестью улыбчивыми мужиками старик в сером костюме под
длинным черным шерстяным плащом, демонстративно поправил галстук,
сверкнув при этом браслетом золотых часов, коротко огляделся и
взмахнул рукой.
- Баланда с чайком! Баланда с чайком! – без нужды повторил
светловолосый мужик примерно моих лет, с сонной безмятежностью в
зеленых глазах.
Я дернул рычаги. И вернувшись к лестнице, поднялся повыше и
снова уселся на кусок старого ватника. Сейчас расспрашивать
стариков бесполезно – время обеда. Каждый из живущих в Холле три
раза в день получал бесплатную пищу. По большой миске густого и
сытного супа и солидной кружке горячего напитка.
Настоящий дом престарелых… бюджетный, дешевенький…
Черт… два дня назад, угодив сюда впервые, стоя на пороге,
ошеломленно щурясь от света и обрушившегося на меня дружного рева
«СВОБОДЕН!», я на миг подумал, что попал прямиком в Вальхаллу. Я
видел лишь смутные силуэты сквозь прищуренные веки. Вот он воинский
рай для достойных. И встретили нас самые настоящие Эйнхерии, те
самые погибшие в бою доблестные воины отобранные Одином для зала
славы. Тут они пируют в обществе валькирий, поедая мясо вепря
Сехримнира и запивая его медвяным молоком из вымени козы Хейдрун,
что щиплет листья мирового древа Иггдрасиль… Сейчас меня хлопнут по
плечу и усадят за длинный пиршественный стол…
Но я быстро проморгался, огляделся, принюхался и понял,
насколько сильно заблуждался.
Это не Вальхалла. Это трущобный дом престарелых.
Парни помоложе – работающие здесь беззлобные санитары. Старик в
костюме и при золотых часах – здешний смотритель кухни. А все
остальные – старенькие обитатели покорно доживающий свой век. Или
погибающие раньше своего срока. Вчера сорвалась со второго этажа
нар бабушка, упав на спину, ударившись затылком. Умерла через
несколько часов. Ее замотали в личные тряпки, обвязали. Собравшиеся
вокруг тела старики угрюмо постояли, понимая, что вскоре столь же
незамысловатая церемония будет проведена и по ним. Почитали
молитву, а следом тело умершей отнесли на здешнее кладбище и
опустили в стылую яму. Те, кто решился проводить усопшую в
последний путь – я был среди них – крикнули вслед телу –
Свободна!
Ну да… теперь она обрела настоящую свободу. Окончательную. Но
как по мне – бабушка предпочла бы еще пожить пару годков. Пусть
даже в привратном Поселении, с его постоянным сквозняками и вечными
сварами о рычагах.