— Винтовки малокалиберные ТОЗ-8, шесть штук!
Новенькие! — Торжественно объявила Павка. — И пять трехлинейных
винтовок Мосина, в грязи. Два ящика. И форма красноармейская,
грязная, шинели, пилотки, каски, сапоги, ремни, портянки…
— Посмотри, что в ящиках. Патроны нужны.
— Вам бы только патроны! Еда нужна, консервы! –
Воззвала к моей совести Зинаида Андреевна, пока Глафира Николаевна
подзатыльниками отгоняла от винтовок шустрого Мишку.
— В этом ящике не патроны, точно. – Докладывала
Павка. – Снаряды, наверное, большие, очень тяжелые. А тут патроны
малокалиберные, россыпью, много, очень много! А к трехлинейкам нет
ничего…
— У меня есть патрон к винтовке! Настоящий патрон к
большой винтовке! Мне папа его подарил! — Гордо объявил Мишка. — Он
лежит в корзине, в пенале с карандашами.
— Один патрон? Да, это нас спасет.
Наших дам проблемы с патронами волновали мало.
— Так еды совсем нет?! — На мне скрестились горящие
взгляды двух аристократок и домработницы. Вопрос, впрочем,
несколько утратил остроту, сами то мы пообедали, а двое голодных,
оставшихся у полуторки… О них тоже следовало побеспокоиться, но это
совсем не то беспокойство, когда урчит в собственном брюхе.
— Дальше есть еще один склад, там мука в мешках и
тушенка в ящиках. — Нагло соврал я. — А пока нам нужна лошадь с
повозкой. Здесь рядом дорога из села на шоссе к лесным деревням и
хуторам. Давайте к ней, остановим колхозника и попросим уступить
транспорт.
Были ли здесь вообще колхозники, я не знал, но
подозревал, что бабулька, что называется «из бывших», то есть
дореволюционная аристократка, и может негативно воспринять
экспроприацию транспорта у какого-нибудь кулака. Чтобы не разжигать
на ровном месте классовую вражду в нашем небольшом коллективе, я
заранее причислил местных селян к колхозникам, хотя сам лично был
уверен, что все они здесь единоличники и настоящие кулаки. Нет,
может я относился к ним с заведомым предубеждением, но… хрен с
ними, нам нужно средство передвижения, у нас есть винтовки, и я
готов был сейчас раскулачить любого встречного, от
капиталиста-миллиардера до последнего голодранца.
У дороги, как назло, никакой густой растительности,
никаких удобных для засады кустиков, и деревья отстояли друг от
друга на почтительном расстоянии, как будто не желая собираться в
группы. Тоже единоличники, и никакого колхоза. По этой причине мы,
прихватив две винтовки, остановились несколько не доходя до
междеревенской магистрали, за небольшим бугорком. Прождали около
часа, и судьба вознаградила нас за долгое терпение, послав из села
в деревню мужика на упряжке, которого я загодя углядел верхним
зрением. Мы немедленно перебрались вплотную к дороге.