— А это проблема? — Свят криво улыбается, отчего мне становится еще более неуютно. — Вы же с ним приятели, вроде. Может, тебе ответит.
К счастью, приходит физрук, начинается разминка, и я в прямом смысле сбегаю от неприятного разговора. Но весь урок ловлю на себе внимательные взгляды Шацкой. Я ей, конечно, ничего не рассказала про задание Брина и про то, как сидела с Потаповым в баре. Чувствую, аукнется мне мое молчание.
После физры мы с Мякишевой выходим последними. Лизка как обычно медленно собиралась, и теперь я понимаю, почему.
— Может, с Потаповым случилось что-то сразу после того как вы… это… ну тогда… Короче, его приятели с ним ничего не могли сделать?!
Мякишева, конечно, знает как поднять настроение, хотя я и сама об этом думала. Как-то все странно получается. Чувствую, что попала в какую-то ловушку, которую мне подстроил Брин, только пока не понимаю, какую именно.
И главное, зачем?
Я лишь пожимаю плечами на вопрос Лизки. И хорошо, что ничего не сказала потому что в коридоре уже столпилась половина нашего класса. Марика стоит ближе всех к раздевалке, и пишет что-то в телефоне.
— Потапов объявился, — поднимает она голову, в ее глазах застыло беспокойство. — Он сейчас у Лидии в кабинете. Движуха какая-то. Короче, не расходимся.
Не скажу, что у нас такой уж дружный класс. Все-таки последний год, все уже думают только о поступлении, ну и о том, чтобы баллов хватило на ЕГЭ. Но Марику привыкли слушать, да и редко она своим авторитетом давит.
— Мне на курсы надо, — ноет Уваров, — но игра же скоро! Без Потапа пролетим!
Тут, конечно, все занервничали. Волейбол в лицее что-то сродни религии. Единственный вид спорта, в котором мы регулярно получаем призовые места. Ни с футболом, ни с баскетболом так не получается. Ну и Потапова у нас все любят.
Собираемся в нашем кабинете на втором этаже, кто-то правда все-таки ушел, но костяк класса здесь. Мы с Мякишевой сидим как на иголках.
— Идет! — громко восклицает Шацкая, не отрываясь от мобильного. — Сейчас расскажет.
Разговоры затихают, чувствуется любопытное напряжение вокруг. А я ловлю на себе пронзительный взгляд Святого. Он будто прожечь меня хочет. Нервно отворачиваюсь к окну — лучше на цветы смотреть на подоконнике, чем видеть Брина. Господи, да что он ко мне прикопался?!
Громко хлопает дверь, мы с Лизкой чуть ли не подскакиваем на стульях.