— Вот, пожалуйста, — кошусь на Мякишеву и начинаю доставать ее вещи. — Ничего нет… такого… О, господи!
Ладонь, как клеймо, обжигает синяя коробка с логотипом известных часов. Лиза?! Как же так?!
— Не господи, а всего лишь старый добрый “Лонжин”, — протягивает Брин. Он стоит за спиной, от его близости по моему телу пробежал колкий страх. Как будто это меня за руку схватили. — Ну, что ж, вор пойман. Что будем с ней делать?
3. Глава 3
Это невозможно! Отодвигаюсь подальше от Свята. Все мои инстинкты вопят — не приближайся к этому парню! Вот и сейчас чувствую угрозу от него, как будто я преступница, а он палач.
— Я не верю, — сглатываю ком в горле, шепчу так, что меня едва слышно. Нет, Лиза не могла. Я ее знаю, как облупленную. Мы с ней уже три года дружим, столько всего знаем друг о друге, она не раз ночевала у нас дома. И ничего никогда не пропадало. Мне даже стыдно думать о таком.
— Глазам своим ты не веришь, Даш? Очнись уже! — Марика спрыгивает со стола и подходит к нам. Высокая, красивая и уверенная в своей правоте. — Только ты со своей наивностью можешь доверять ей. Мы только ради тебя ее и терпим. То есть терпели.
— Лиз, Лиза, — кладу руку на плечо Мякишевой, она вздрагивает, но голову не поднимает. Так и сидит, вжавшись в парту. — Это же… недоразумение, да? Ну, не могла ты специально… взять, да?
Она не отвечает, только полные плечи тихонько подрагивают.
Оглядываюсь на Тима, он к Лизе всегда хорошо относился. Но Ливенский лишь угрюмо смотрит в пол.
Так хочется подойти и растормошить его, чтобы он улыбнулся мне, как раньше, когда мы понимали друг друга с полуслова! Но те времена прошли, и я не уверена, что Тим их помнит. Иначе не поверил бы, как и я.
И все же, с трудом подавляю в душе разочарование.
— Лиз, — присаживаюсь рядом с подругой и мягко дотрагиваюсь до ее макушки. — Лиза, расскажи, объясни, пожалуйста. Ну, ты же не могла… а может… Тебе это подкинули?
Мне сразу же кажется, что так оно и было. Какой-то подонок решил так зло подшутить над моей Мякишевой, зная, что у нее здесь никого, кроме меня, нет.
Лиза молчит, зато я слышу возмущенный выдох Марики.
— Да кому она сдалась — ее подставлять?!
Я бы напомнила Марике ее же слова, что все терпят Лизу только из-за меня, но не могу это сделать при подруге. Она и так переживает, что не очень популярна.