Такие всегда были моей любимой едой. Раньше. Сейчас конфликт с
этим боровом усугубит ситуацию, а мне позарез нужна работа в
медицинском учреждении.
Поэтому я принял решение отправиться на другое собеседование.
Времени на поиск работы осталось совсем мало, чтобы спорить со
всякими идиотами.
Я шёл по стерильно-белому коридору, пахнущему хлоркой и другими
дезинфицирующими средствами. Мимо проносились деловитые лекари в
халатах, на отворотах которых тускло поблескивали вышитые руны
защиты.
Стены были увешаны благодарственными письмами в золоченых
рамках, кричащих об успехе и богатстве больницы.
На фоне всей этой показухи я ощутил знакомый холод в груди. Он
не был физическим. Это было прикосновение моего проклятия, тонкое,
как игла, напоминание о том, что часы тикают.
Картинка из прошлого ясно вспыхнула перед внутренним взором.
Финальная битва. Разрушенный тронный зал моей Цитадели, усеянный
телами павших.
Я, Архилич, Повелитель Темных Земель, стоял над поверженным
врагом — последним Владыкой Тьмы.
Раньше мы были союзниками, пока он не предал меня. И всё ради
того, чтобы забрать мои силы. Всё ради величия и власти!
Он умирал, но в глазах его горела неистовая, фанатичная
ненависть.
— Ты, упивающийся моей смертью, — прохрипел он, захлёбываясь
светом, — теперь будешь вымаливать каждую кроху жизни, подаренную
другому!
Последнее, что я помню, — это ослепительная вспышка белого,
разрывающая боль, которая пронзила не физическое тело, а саму мою
суть. Враг потратил энергию души, уничтожил ее… и все ради того,
чтобы наложить свое последнее проклятье.
А потом — тьма. И холод. Я очнулся от нехватки воздуха, с землёй
во рту и на глазах. Кто-то пытался избавиться от этого тела.
Я с трудом выбрался из неглубокой ямы на краю лесополосы. Мир
плыл перед глазами, новое тело отказывалось слушаться.
Не помню, как добрался до кромки деревьев. Помню только, как
чья-то рука схватила меня за локоть и потащила за собой.
Сопротивляться не было сил. Да и желания.
До сих пор я так и не понял, кто мне тогда помог и почему.
Следующее пробуждение было уже в комнате общежития. Тесной,
воняющей перегаром. Голова раскалывалась от похмелья — нового и
омерзительного для меня ощущения.
Памяти в этом теле не было. Лишь пустота.
Оказалось, накануне громко праздновали выпускной. Судя по всему,
предыдущий владелец тела отпраздновал так хорошо, что его решили
похоронить заживо. Теперь же все разъезжались из общаги.