Я остался один, в чужом мире, в чужом теле.
Самое мерзкое в этом проклятии — его извращённая, садистская
логика. Я, веками собиравший жатву смертей, теперь вынужден дарить
жизнь. В моей душе — или в том, что от неё осталось — теперь
находится Сосуд Смерти.
Черный хрустальный кубок, который видит только тот, кто отмечен
проклятием. Каждый день он медленно пустеет, постоянно испаряя
около трёх процентов Живы. И если запас упадёт до нуля, я умру.
Окончательно и бесповоротно.
Я прикрыл глаза на секунду, концентрируясь. Перед внутренним
взором возник знакомый образ: гранёный кубок из полированного
обсидиана. Серебристая субстанция заполняла его примерно на
четверть. Остаток от спасённой позавчера кошки какого-то торговца,
угодившей в капкан.
Двадцать три процента.
Первую неделю я был уверен, что смогу обмануть систему. И искал
лазейку. Я пробовал всё.
Ходил по темным проулкам, привлекая к себе внимание разных
отморозков. И в первый же день меня попытались ограбить.
Благо предыдущий хозяин этого тела держал себя в приличной
физической форме, видимо, компенсируя умственные способности
спортом. Я без труда сломал нападавшим руки, а потом, в качестве
эксперимента, сам же их и вылечил.
Сосуд остался пуст. Проклятие было хитрее. Нанесённые мной
увечья не считались.
Тогда я попробовал иначе. Платил бродягам за фальшивую
благодарность — без толку. Проклятие считывало не слова и не
действия. Оно питалось только истинными, неподдельными
эмоциями.
Только искренняя благодарность за спасённую жизнь может
наполнить этот чёртов кубок. И чем сильнее была угроза смерти, тем
щедрее была награда.
Я, повелитель смерти, стал заложником чужой благодарности.
Абсурд, достойный пера сумасшедшего драматурга. И вот теперь я
иду по коридору больницы, получив очередной отказ, а мой запас
топлива для существования на критически низкой отметке.
Двадцать три процента. Мало. Очень мало.
С этими мыслями я дошёл до стеклянных дверей выхода. Они
разъехались передо мной, и в лицо ударил свежий воздух, смешанный с
запахом выхлопных газов и… назревающей паники.
Прямо к парадному входу нагло подкатил черный представительский
седан с мигалками. Дверь открылась. Пожилой мужчина в дорогом
костюме сделал шаг на асфальт и тут же рухнул, как подкошенный. Без
звука, без предупреждения. Просто упал.