Пять лет минуло с тех пор, как юная
провинциалка ступила на вокзальный перрон, покидая поезд из родного
Ивенара. Маленький городишко, затерянный в горной долине далеко на
севере, был её родиной — всё равно что колыбель для младенца.
Ньив-Дармун, отстроенный заново после войны, стал домом —
крепостью, возведённой на века.
И пусть поначалу им с Эрьеном
приходилось туго — жить вдвоём на одну стипендию пожелаешь не
каждому, — они справились. Всё потому, что де Ланге не сдаются. Так
говаривала бабуля Рози, когда из-за гангрены лишилась обеих рук в
свои восемьдесят три. В итоге старушка прожила до девяноста —
прошлым летом они ездили на похороны, где собралась почти сотня
человек. Родня у Энесс была разношёрстной и настолько
многочисленной, что знакомые приходили в ужас, стоило им
рассказать.
Сами де Ланге относились к этому
философски — в тесноте да не в обиде. Жили небогато, но дружно: в
их семье насчитывалось пятеро детей. Анника, которая была старше
Энесс на два года, вышла замуж сразу после школы и уже воспитывала
двух сыновей, а Грир и Грета на будущий год выпускались из школы.
Наверное, поэтому мать так легко отпустила Энесс, собравшуюся вслед
за братом, — ей и без того было за кем приглядывать.
Мимо пробежала стайка ребятишек,
торопившихся домой. Мартовский вечер длился дольше зимнего, но всё
же был короток для прогулок и парковых бесед. Одна девочка в ярком
пальто привлекала больше внимания, чем остальные; Энесс невольно
улыбнулась, глядя ей вслед.
Недавно она была такой же. Слишком
шумная для аудиторий, где все корпели над «нетленками»; слишком
яркая в пышной юбке и солнечных туфлях, купленных на распродаже. Ей
хотелось поспеть везде и всюду, но до столичных модниц Энесс не
дотянулась. Только заработала нелестные прозвища среди
однокурсников и махнула на них рукой. В редакции история
повторилась, но теперь вчерашняя студентка знала меру, шокируя
коллег лишь изредка. К тому же, Эрьен напоминал, что заработок не
безразмерен. Из них двоих он был голосом рассудка, в то время как
Энесс поддавалась сиюминутным порывам души.
Лабиринт оживлённых улиц остался
позади; она привычно свернула в глухой дворик, доставая из сумки
ключи. Нырнув в тёмный подъезд, Энесс на ощупь отыскала перила.
Свет лился из окон второго этажа, а значит, «шутники» опять разбили
лампочку. Отсчитав нужные ступеньки, она вставила ключ в скважину,
но дверь распахнулась, едва не стукнув её по носу.