Но Гёделе не могла больше ждать. Ни
единого дня. Сны приходили, сменяя друг друга в жуткой карусели.
Каждую ночь после Всплеска.
Миновав поворот, она прислушалась и
вздрогнула: не показалось. Отдалённый гул нарастал за спиной.
Сначала стали различимы мужские голоса, затем — рёв моторов. Сердце
ухнуло вниз, и на краткий миг девочка забыла, как дышать.
Совпадение? Или «братья» Красавчика
Юпа искали её?
Размышлять стало некогда. Бросившись
через дорогу, она, царапая ладони, перебралась через изгородь, за
которой вместо жилого двора оказался тупик. Юркнув за выступ,
Гёделе зажала рот ладонью. Ощущая спиной холод кирпичной стены,
девочка слышала, как вдоль улицы неслись «стрекозы» — двухколёсные
хромированные чудища, чьи хозяева кричали что-то друг другу, но
ветер доносил лишь обрывки фраз. Разобрать слова не получалось, а
вот байков Гёделе насчитала с дюжину.
Авангард «Свинцового братства».
Интересно, Юп был с ними или отсиживался в клубе? При воспоминании
о самодовольной ухмылке бывшего Красавчика Гёделе скривилась. Он
получил то, чего заслуживал.
Дождавшись, пока тишина вновь
окутает квартал, девочка пошевелилась. Рука, которой она
оттолкнулась от стены, утонула в чём-то скользком. Теперь, когда
страх понемногу отступал, она ощутила запах. Затхлость, мох и
плесень.
Вздрогнув, Гёделе поспешила
выбраться из подворотни. Дождь к тому времени кончился — только
редкие капли продолжали жалить кожу, — так что ладонь пришлось
отмывать в ближайшей луже. Страшно подумать, что скажет тетя
Лейсбет, когда непутёвая племянница вернётся домой. Но до тех пор
нужно терпеть.
Опустевшая улица встретила её
недружелюбным сумраком. Окон, что светились изнутри тёплыми
маячками, попадалось на пути всё меньше. Некоторые дома с
заколоченными ставнями и прохудившимися крышами выглядели вовсе
нежилыми. Чем дальше заходила Гёделе в поисках нужного переулка,
тем сильнее стискивала кулаки. К усталости и холоду примешивалась
досада, грозившая перерасти в злость и обиду на себя саму.
Страшно признаться, но Гёделе не
помнила, по какой из тёмных улочек ей надлежало возвращаться, и
потому продолжала шагать, уповая на удачу.
— Эй, голуба! Заплутала, что ль? —
Девочка обернулась на голос. Разглядела сквозь тьму немолодую
женщину, что, кутаясь в обноски, тянула за собой пустую тележку.
Седые волосы паклей падали на плечи, чумазое лицо казалось
некрасивым, будто побитым оспой, но на губах вдруг расцвела лукавая
улыбка.