Жизнь Хисаиши превратилась в череду бесконечных
повторений — серые дни, сливающиеся в безумном танце
реальности с Сетью, и лица, некогда важные,
теперь же — надоедливо мелькающие. Работа перестала иметь
значение, и Такедо в каком-то диком исступлении отсекал
знакомых, напоминающих о Мэй. Кто-то оставлял его
с пониманием, рассчитывая спустя время вернуться; другие
уходили навсегда. Были немногие, старающиеся поддержать
и помочь, но и на них Хисаиши смотрел сквозь
призму боли. Мир померк, утратив краски, а прежние ценности
стали ненужными вещами на свалке истории его жизни.
Стараясь побыстрее отделаться от набранных ранее заказов, чтобы
наконец остаться наедине с самим собой, Такедо стал чересчур
поспешен, забыв, что Сеть не терпит необдуманных действий. Впрочем,
профессионализм, доведённый до автоматизма, не раз выручал там, где
Такедо должен был провалиться. Но, как известно, даже самый лучший
механизм однажды дает сбой...
Действия угонщика всё чаще доходили до полного идиотизма.
Порой он сам не понимал, что происходит вокруг, чего
он ищет, делает и зачем всё это нужно. Когда проблема
с заказами была исчерпана, и он освободился
от всех обязательств, наступило странное затишье.
Непривычное спокойствие и отсутствие посторонних развернули
в душе Такедо то, что он старательно прятал
от всех и самого себя. Мысли о смерти заполонили
собой всё его существо. Номер в «Захисту» он так
и не сдал, хотя внутри всё было восстановлено
и совершенно ничего не напоминало о трагедии. Это
место, хотя и ставшее пустым, напоминало о Мэй, вдыхая
в мужчину дорогие воспоминания и, одновременно
с этим, убивая его. Он уже успел узнать, что в тот
страшный день кто-то сумел заблочить всю защиту отеля, замкнуть
так, что не сработало внешнее оповещение, вызывающее
спецохрану. Андроиды оказались бесполезными, несмотря на свою
мощь и возможности. Они не спасли Мэй.
Он не сумел её удержать...
День проходил за днем, боль не отпускала и лишь
глубже пускала корни в душу. Угонщик намеревался начать
подготовку к следующему этапу противостояния, но всё
никак не мог внутренне собраться. Он был будто бы
искрошен, изломан на куски, не мог работать и, чтобы
хоть чем-то отвлечь себя, часто бродил по городу, раз
за разом проходя по местам, где бывала Мэй, словно всё
ещё надеясь встретить её. К вечеру Такедо уставал
и падал спать в сны, чёрные и пустые будто космос,
не дававших ни разрядки, ни отдыха.