Даже магазин — душа Мэй — был продан.
Из разграбленного после убийства номера исчезло почти всё, что
девушка успела перевезти. Осталась лишь статуя печальной
женщины-птицы. Теперь она стояла в номере отеля у окна.
Поздними вечерами, когда снаружи зажигались огни реклам —
статуя казалась живой. Такедо сотни раз до боли в глазах
вглядывался в её черты, и теперь находил в них
Мэй, чтобы в следующий момент осознать, что это лишь камень,
хранящий её прикосновения.
В один из дней, когда Такедо был почти погребён под отчаянием,
он решил поиграть с судьбой более рискованно. Да что ему станет? Он
лучший, он круче всех! Он Фантом, лучший в мире угонщик топ-класса.
Он сумеет взломать даже засекреченные архивы спецслужб, если
задастся такой целью. Вытащить дело Мэй, вытащить больше информации
о Насоми.
Никогда Такедо не подбирался так близко к рубежам
сектора Сети, которые принадлежали агентам СБНР. Раньше
не было нужды. От преследования он уходил всегда
успешно. Хисаиши решил, что они и теперь не сумеют его
поймать, — его профессионализм, навыки, рефлексы оставались
при нём.
Кровь стучала в висках, к горлу подкатывал ком.
В голове пело: «Рубежи ждут тебя». На ладони лежала
небольшая сине-жёлтая капсула. Вспомнились покрасневшие глаза
торговца, жадно хватающего «живые» креды из его рук: «Это
лучший товар. Самый лучший и свежий...» Такедо знал, что
молодые угонщики прибегают к таким препаратам, обостряющим
восприятие и рефлексы до предела, подменяя ими нехватку
навыков. Сам он всегда считал это чем-то ниже себя,
да и откат мог дать почти смертельный результат —
полная дезориентация, наслоение реальностей и иногда даже
временную потерю зрения. Но чтобы бросить вызов СБНР, даже
блестящих навыков Фантома могло не хватить —
он должен был войти на пик своих возможностей.
«Испытаю судьбу», — кинув последний взгляд на комнату,
Такедо с нежностью прикоснулся к виску каменной женщины,
провёл по щеке, шее... Память подсказывала иное — запах
Мэй, бархат её кожи, прикосновения — но теперь рука
ощущала только холод камня, и сердце обрывалось неровным
биением. Касание не рождало взрывов, дрожи и сладостной
боли. Была лишь пустота и непонимание произошедшего,
невозможность осознать потерю.
Капсула оказалась достаточно горькой. Хисаиши сосредоточился
на задаче, опустился в кресло рядом с декой. Выбор
был сделан. Когда дека впустила в Сеть,
он на какое-то мгновение ожил, став прежним,
и рванул по знакомым «злачным» местам, где ещё
на заре своей карьеры рыскал в поисках заказов.
И вдруг остановился, удивляясь. «Ты сегодня пришёл
не за этим. Или успел сменить планы и отбросить
изначальный план»? Горькая усмешка на мгновение скривила губы
Хисаиши, и в следующее мгновение он, развернувшись,
ринулся к границам сектора.