— Мне… приснилось, что я снова должна
уничтожить портал в Инферно, и это так страшно, так невозможно
страшно... опять на это решиться. А потом я сунула руки в огонь и
снова… так больно. Как же это БОЛЬНО! — девушка судорожно, до
хруста, сжала ладони в кулаки. — И все погасло, и я падала в
ледяную пропасть. Падала, падала, и не было этому конца... И это
никогда не кончится, это всегда будет со мной.
— Ш-ш-ш, милая, все прошло. Все
хорошо, — Йон ласково погладил жену по волосам, — это все было, да,
но оно не вернется. Ни боль… ни холод.
Благодаря эмпатии он почувствовал всю
глубину ее отчаяния и теперь старался, как мог, мысленно утешить и
ободрить вконец расстроенную страшным сном ведьму. И у него,
похоже, получилось. Девушка перестала дрожать и прошептала:
— Обещаешь?
— Обещаю! Давай-ка спи. Теперь тебе
приснится что-нибудь очень-очень хорошее!
— Хорошо, — Катталин послушно
подтянула одеяло и задышала ровнее.
А вот к Йону сон теперь не шел. Он
неподвижно лежал на спине, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить
засыпающую жену, а где-то глубоко за его невидяще смотрящими в
темноту, широко распахнутыми глазами, вдруг заворочались,
растревоженные мысленным импульсом Катталин, смутные
жутковато-бесформенные контуры. Он уже знал, что это такое: это
были воспоминания о Мире мертвых, самом страшном месте, где ему
довелось побывать. Милосердная память надежно скрыла подробности,
но Йону все чаще казалось, что если бы он вспомнил все, ему стало
бы легче. Он напрягся. Нет. Мрачные силуэты мелькнули и исчезли,
оставив после себя лишь отголоски давней тянущей боли.
— Эх, а меня кто утешит? —
прошептал Йон в потолок.
— М-р-р-р!
Драко’кошка мягко потерлась лбом о
его щеку, свернулась рядом на подушке, уткнувшись прохладным носом
ему в ухо. И Йону действительно стало гораздо легче. Он чуть
улыбнулся:
— Спасибо, друг!
Чтобы попасть в Лаусела́й, нужно в
Дура́нго свернуть с основного шоссе на юго-запад и, миновав этот
маленький сонный городок, ехать еще с четверть часа, оставляя по
правую руку Эрриальтаба́со — одну из живописнейших вершин Бискайи.
Затем важно не пропустить неприметное узкое шоссе, которое тут же
круто заберет в гору, петляя по тенистому, заросшему густым лесом
склону. В конце концов, дорога выберется на открытое место на самом
верху и, перевалив на ту сторону, не дав, однако, путешественнику
как следует насладиться захватывающими видами, снова нырнет в чащу,
змеясь серпантином среди высоких деревьев, сбивая с толку и
дезориентируя. И когда стороны света окончательно перепутаются в
голове, тут-то совсем скоро и покажутся несколько десятков
разномастных домиков на пяти замысловато пересекающихся улицах, в
окружении мрачноватых горных кряжей.