«Дыши, — сказала себе жёстко. — Просто дыши. Это не твой страх».
Это страх перепуганного насмерть ребёнка, который коротал свои дни в постах и молитвах, смиренно принимая издевательства схимниц и тяжёлые дни, чередовавшие собой занятия для благородной драконицы и работу преступниц на каменоломнях.
— Истинное благородство Леяш, — восхитился кто-то шёпотом, и толпа взорвалась восторгом и радостью.
Но взгляд то тут, то там выхватывал циничные понимающие лица. Кому-то было всё равно, а кто-то откровенно радовался моему несчастью. Только одно лицо запомнилось мне глубокой, какой-то истовой печалью. Женщина была в чёрном, словно явилась не на свадьбу, а на похороны. Но эта вейра не была знакома Эйвери, и мой взгляд прошёл мимо, словно знал, предчувствовал, что ищет совсем другого человека.
И мой взгляд его нашёл.
Молодой дракон стоял в конце опустевшей залы у самых окон. Толпа стеклась к нашему помосту, и он один стоял, расставив ноги, удерживая одной рукой дорогую накидку, поблёскивающую магической нитью, и глядя исподлобья прямо мне в лицо. Изо всех сил я напрягла зрение, и то словно улучшилось на миг, позволяя выхватить тёмный блеск глаз, точёные резкие черты лица, полные той редкой сказочной красоты, что встречается разве что на страницах книг.
Он не презирал меня и не радовался с остальными. От всей его фигуры веяло угрозой и мрачной задумчивостью. Даже в груди на миг ёкнуло.
Но ровно в эту секунду кто-то дёрнул меня за рукав.
— Вы воистину велики! — прошептала какая-то вейра и попыталась приложиться к моей руке.
— Воистину… великая жертва! — вторила ей другая.
Очень скоро около меня собрался кружок богобоязненных дев, фанатично блюдущих древние заповеди и устои.
Я медленно поднялась, всем биополем ощущая, как супруг напрягся барсом, готовым к прыжку, и несколько секунд внимала так называемым поздравлениям. И ведь не поймёшь, искренни ли такие слова или это грубая, на грани хамства, насмешка.
— Благодарю, — сказала тихо, и толпа умолкла.
Этот тон я вырабатывала годами, выцеживая, вытапливая из себя по грамму. Голосок услужливой секретарши. Зато теперь я не сомневалась, меня слышат и слушают.
— В тяжёлые дни моя жертва невелика, — по какой-то причине я отыскала взглядом лицо того странного, идеального в своей мрачной старинной красоте мужчину. — Если слабая женщина может купить победу мужчине, это ли не высшая честь для драконицы?