Я опустила взгляд в толпу, а когда вернула его к концу залы, там оказалось пусто. Молодой дракон словно испарился.
В зале сделалось тихо и как-то нехорошо. Драконы пытались осмыслить мои слова и определить, восславлять меня дальше, или я их сейчас оскорбила.
Вообще-то второе, но выражение лица у меня было самое что ни на есть благожелательное и жертвенное, поэтому через несколько секунд молчания толпа взорвалась очередными восхвалениями. Зато муж меня понял прекрасно. Я его зубовный скрежет через грохот слышала.
— Его дар первый! — выкрикнул кто-то, и толпа утихомирилась. — Канцлер! Разойдись, канцлер идёт!
Дрогнуло, расступилось человеческое море, и вскоре передо мной оказалась низкая согбенная фигурка. Тёмный бархатный плащ бесформенно волокся за ним по полу, словно был канцлеру велик, а капюшон скрывал лицо. Я видела только ястребиный нос и крупную, узловатую кисть руки в тесной перчатке.
— Молодая семья среди высокорожденных всегда в радость, — голос у канцлера был скрипучий и ломкий, как у большинства стариков. — Потому и подарок мой дорогой.
На стол легла маленькая, из блестящего тёмного дерева шкатулка. Канцлер добродушно похлопал по руке моего мужа и подтолкнул шкатулку к нему, и я поняла, что взаимопонимания мы не найдём. Давненько меня так открыто не игнорировали.
Муж приоткрыл шкатулку и чуть отодвинул её в сторону. В свою, разумеется.
Следом потянулась вереница дарителей.
Передо мной поочередно легли шкатулки с драгоценными гарнитурами, шкурками мелких полёвок, которые в этом мире крайне ценились за блестящий магический мех, камнями, предназначенными для артефакторного ведения дома. Выставили лёгкий, но крупный ларь, в котором оказались различные договора и сертификаты на покупку. Посмотреть я их толком не успела, зло зыркнув, Дареш забрал и их.
— Не трожь. Не бабьего ума дело в бумагах копаться.
Я едва язык не прикусила, таких усилий мне стоило промолчать. Но сейчас не до этого. Сейчас, прямо сейчас, шла битва за жизнь, и я не могла её проиграть лишь из желания поставить Дареша на место. Муж же, оценив моё закаменевшее лицо, удовлетворённо хмыкнул.
Следом перед нами развернули несколько ковров — от совсем крошечных до настоящих чудовищ в семь метров длиной. У ног поставили сундуки с тяжёлыми, явно предназначенными для украшения дома тканями, изящно выделанным мехом лис и медведей. Отдельный сундук был с нарядами, отделанными золотом и грубоватым кружевом из довольно толстых нитей, которые, тем не менее, здесь очень ценились. Судя по восхищенному гомону, такой подарок считался весьма дорогим и уважительным.