Несколько секунд незнакомка внимательно вглядывалась в гогочущую
компанию под предводительством братьев, потом сделала пару шагов в
сторону хозяина лайки. А затем ее взгляд уперся прямо в меня.
Мгновение она раздумывала, с неприкрытым сомнением разглядывая мою
персону, потом ее лицо прояснилось. Девушка улыбнулась и к моему
удивлению быстрым шагом направилась ко мне. Моего запястья
коснулись теплые пальцы, и срывающийся от волнения голос
прошептал:
— Помощь близка, тебе надо продержаться всего три дня.
— Что? — опешил я.
— Три дня, — повторила она. — Ничего не бойся, только не
активируй терминал, иначе тебя засекут.
— Засекут? Кто?
Я чувствовал себя полным идиотом, попавшим в фантастический
фильм.
— Э-э-э, — протянул я, не зная, что бы такое спросить, но
девушка, через силу улыбнувшись, развернулась и бросилась
прочь.
Через пару шагов ее силуэт побледнел, подернулся рябью и
пропал.
Я застыл на месте, недоуменно оглядываясь по сторонам —
таинственной незнакомки нигде не было. Пропала, как будто и не
появлялась. Вдалеке по-прежнему гоготали братья Гавс, лайка несла в
зубах палку, редкие прохожие торопливо срезали путь. Ничего не
изменилось, лишь на моем левом запястье появился матовый
серебристый браслет. Я повертел рукой. Ни застежки, ни кнопок с
циферблатом. Просто украшение? Но зачем? И как его снять?
Ладно, разберусь потом, решил я. Пора топать по своим делам, а
то компания Гавсов уже начала на меня подозрительно коситься.
— Принес? — поинтересовался Смолов, когда я протянул ему пакет с
мороженым.
Подавив желание буркнуть «а что, разве не видно?», я кивнул.
— Ботинки сними, — скомандовал хозяин дома, забирая пакет.
Откуда-то из недр квартиры доносилась тягучая мелодия, и я
направился туда, где подразумевалось веселье.
Плотные шторы не пропускали дневной свет, и комната тонула в
полумраке. Несколько свечей, засунутых в пустые жестяные банки,
безуспешно пытались создать романтическую или, наоборот, готическую
атмосферу. Дерганное, неверное пламя выхватывало из полутьмы
силуэты трех девчонок, секретничавших стайкой у окна. Я жадно
вглядывался в их фигуры. Нет, Лары среди них не было. В центре
комнаты под мяуканье и томные перешептывания, доносящиеся из
музыкального центра, запрокинув голову и широко раскинув руки, в
одиночестве кружилась Живоглядова.