Тобиус молчал.
– Прячешься от тех, кого мог бы
одолеть, ищешь знания, до которых подать рукой. Ты стал ничтожен, и
довела тебя до этого глупость. Когда же ты одумаешься и примешь мой
дар?
В безграничном мраке зажглись и
быстро приблизились красные глаза, но волшебник не проронил ни
слова. Шепчущий же покружил вокруг него, как акула вокруг раненого
ныряльщика.
– Думаешь, что я не смогу тебя
задеть, волшебник? Ты ведь не знаешь, что я вижу… все твои сны.
Тобиус молчал, но что-то в нем
предательски встрепенулось.
– Как ты мог предпочесть ее мне? – За
обиженным тоном последовал лающий хохот, сиплый и неестественный. –
У тебя дурной вкус, она и на женщину-то едва похожа! Но зато она
стала твоей маленькой слабостью…
– И что же ты можешь ей сделать,
забытый страх древнего мира, незримый и неслышимый ни для кого,
кроме кучки волшебников?
Шепчущий не ответил, лишь вновь тихо
засмеялся, ибо добился своего. Его очи погасли.
Волшебник очнулся в своих покоях в
Ардегране под присмотром целителей и гвардейцев. Выяснилось, что
Тобиуса обнаружили Вадильфар из Криксенгорма и Вилезий Вильтгрин,
отправленные на поиски, когда маг не присоединился к отъезжающему в
Аллерхас королю. Сначала его даже сочли мертвым, но с этим, к
счастью, ошиблись.
Тобиус, к слову, и чувствовал себя
мертвым. Ну или, по крайней мере, настолько паршиво, что смерть
сошла бы за лучшее. Помимо общей слабости, головной боли, тошноты и
вкуса тухлятины на языке имело место расстройство зрения. Глазные
яблоки болели, будто под веки сыпанули горячих углей. Лекари,
следившие за обоими его телами, материальным и астральным, толком
не пытались ничего объяснять, а на просьбы передать показания
диагностических чар качали головами, попросту беся Тобиуса.
Пришлось грозить проклятием кровавой рвоты, чтобы получить
желаемое.
Тяжелых аномалий не оказалось, только
нарушение энергооборота за счет слишком сильной нагрузки на
зрительные нервы. Иными словами, Тобиус перенапряг свои глаза,
пытаясь увидеть незримое, что ударило по ним и расстроило работу
системы энергопроводящих потоков астрального тела, что, в свою
очередь, ударило по телу материальному.
Тобиус прописал себе покой и
медитацию – это все, что он мог сделать с таким недугом. Вскоре
своего незадачливого опекуна навестила принцесса Хлоя. Успокоив ее,
волшебник вернулся в медитативное состояние, в котором, манипулируя
энергиями, возвращал свою сущность к порядку. Шли часы, а он лежал
с завязанными глазами, пытаясь разобраться с путаницей в астральном
теле.