В палату телепортировались боевые
маги. Никадим Ювелир громко вскрикнул, призывая всех не вести себя
как перепуганные куры.
– Тобиус, ты используешь магию
Пространства сейчас?
– Я постоянно ее использую, но совсем
чуть-чуть.
– Что у тебя в складке?
– Боитесь, что я сохранил при себе
боевой артефакт?
Восстановилась враждебная тишина.
– Зря боитесь. Хотя, конечно,
артефакт-то при мне.
Никадим вскрикнул опять, заставляя
боевиков держать себя в руках, пока складка в реальности
разравнивалась, выпуская наружу спрятанное содержимое. А потом ему
больше не пришлось настаивать на спокойствии, все и так смотрели
как завороженные, со страхом, но не в силах отвлечься от скрюченной
пятерни, застывшей в потеках расплавленной бронзы.
– Тобиус… как? Она…
– Беспрестанно. А если попытаюсь
провести через нее магический заряд, то упаду в обморок от боли,
мозг отключится, чтобы не вскипеть. Несколько раз пытался
ампутировать, но подарок одного унгиканского колдуна, засевший
внутри, протягивался к сердцу, намекая, что умирать будем вместе.
Дабы не стать зависимым от обезболивающих, я медитировал, внушая
себе, что руки нет, даже спрятал ее в складку и пользовался только
левой. Это немного помогло, но приступы особо острой боли все же
периодически выводят меня из строя. А так-то у меня все
отлично.
Тобиус остановился посреди лестницы.
Дышалось тяжело, одежда липла к телу, а во рту пересохло. Им
овладевала тревога. Каждая следующая ступень приближала к месту,
где сосредоточился страх, где он пережил предсмертную агонию и
отчаяние. Собравшись, Тобиус пошел дальше, и с каждым шагом
незримая тяжесть давила на плечи все сильнее, побуждая броситься в
бегство. Однако серый маг, заглядывавший в глаза собственным
кошмарам на протяжении нескольких лет, был готов вернуться туда,
где в его памяти еще жил образ беспощадного врага.
Зал совета управителей восстановили,
заделали проломленные стены, заново облицевали все драгоценным
обсидианом и вернули в центр десять каменных тронов, над которыми
сверкала великолепная магическая люстра. Сквозь витражи
многочисленных узких окон проникал раскрашенный свет, придававший
мрачному черному помещению толику жизни.
Тобиус прошел в круг каменных тронов,
сопровождаемый гулким эхом шагов, которое заметалось меж колонн.
Троны были расставлены с грамотной задумкой, вроде бы для того
чтобы члены совета видели друг друга, совещаясь, – а с другой
стороны, когда допрашиваемый входил в круг, его спина всегда была
незащищена для чьих-нибудь взглядов, и чувство безопасности
ускользало.