За вечерней трапезой она все больше
молчала и без аппетита возила ложкой в тарелке с репой, чем
вызывала ворчание матери.
– Завтра праздник весеннего
равноденствия, и пан Зданек напомнил, что устраивает на ромашковом
лугу большое гуляние, ибо в этот день родился его сын. Он даже
пригласил заграничного магика, мастера в деле небесных огней или
чего-то такого. Соберется народ со всех окрестных деревень.
Дочка коваля задержала дыхание. Она,
как и вся молодежь округи, грезила этим праздником и отчаянно
боялась, что родители запретят ей идти. Богдана вопросительно
глянула на мужа, а Дорот некоторое время молчал, будто смущенно, и
глядел в миску.
– Ну, невежливо будет не пойти, раз
пан Зданек самолично позвал, так что…
– Да дыши уже, девка! – рассердилась
мать. – Пойдем мы туда и отпразднуем, ибо что ж, все люди как люди,
а ковали в черном теле? Не дело это. Вот, кстати, есть для тебя
кое-что.
Богдана отошла к своему собственному
сундуку, который Румянке с самого детства настрого запрещала
открывать, и достала оттуда – дочь охнула и вскочила – новенький
красный сарафан, расшитый кружевами и цветной вышивкой. Девица,
даром что была на голову выше своей родительницы, запрыгала вокруг,
словно маленькая девочка.
– Это тебе Бухт… тьфу, прости
господи! Это тебе пан Бэлза по нашей просьбе привез из Сгвирова,
когда последний раз на тамошнюю ярмарку ездил. Все-таки золотой у
него глаз: словно на тебя сшито!
Пан Зданек слыл в округе человеком
щедрым, и полнолетие своего старшего сына Леха он праздновал с
большим размахом, пользуясь тем, что мархот в этом году выдался
жарким и солнечным, словно конец эйхета. По такому случаю в лугах
было устроено грандиозное гуляние с едой, выпивкой, высокими
кострами и музыкантами. Развлекать гостей даже пригласили мага Дыма
и Искр из архаддирского университета Мистакора.
Выступление его перед многочисленной
публикой имело невероятный успех. Магик вышел к людям в длиннополом
камзоле темно-серого, почти черного цвета, украшенном
красно-оранжевой вышивкой, а потом начал творить огненное
волшебство, наполнять ночное небо грохочущими и свистящими
вспышками, плести из дыма иллюзорных танцовщиц и стравливать над
многоголовой толпой пламенных духов.
Румянка смотрела на представление с
восторгом, и хотя она всю жизнь провела в кузне, ежедневно видя
силу и красоту огня, то, что творил волшебник, казалось воплощенным
чудом чистой красоты. Даже пьяное бухтение Бухтаря о том, что, мол,
знавал он волшебника, который драконов с полпинка разгонял и не
занимался такими вот жалкими фокусами, ничуть не портило
удовольствия.