Жил-был Чух Болотный - страница 6
Более того, стали выдвигаться в стороны его ушки, превратившись в настоящие миниатюрные локаторы.
Мохнатая головешка тоже поднялась, выдвинутая пружинистой шеей, и стала быстро вертеться с мелодичным звоном, делая полные обороты. И если минуту назад даже болотная мелочь смотрела на все эти выкрутасы сверху вниз, то уже через минуту и рослым лягушкам, и дылде бекасу пришлось задирать головы, чтобы охватить явление во весь рост. А незаметный вначале хвост незваного гостя вдруг превратился в нечто, похожее на большой веер.
Чужестранец получает имя
– Красота! – Услышали вдруг лягушки. Это было первое слово, которое произнес странный типчик. – Как я рад, друзья, что появился на болоте. Жить на зеленом болоте просто замечательно, – сделал иностранец неожиданный вывод, не прожив здесь ни дня.
Квакши молчали в оцепенении, закатив глаза, тяжело надув животы, перебирая дрожащими лапками, стараясь удержать рвущееся из горла кваканье. Каким-то чутьем или чуткостью, поняв неуместность своего высокого роста, чужак одним движением втянул в себя все пружинки и снова стал маленьким.
– Добрый вечер, – вежливо произнес он, и все лягушки оценили его воспитанность. – Меня зовут…
Но не успел он сказать свое имя, как старая Баква проскрипела:
– Не знаю, как тебя звали раньше, а у нас ты будешь Чухом Болотным. Уж больно ты чухаешь оригинально.
Всем очень понравилось это имя, а самому Чуху, кажется, в особенности. Он радостно засмеялся и сказал: «А теперь, мои новые друзья, теперь разрешите и мне познакомиться с вами».
Тон гостя, его манеры были приятны и доброжелательны, и это сразу расположило к нему жителей болота. Да и вообще говоря, квакши были доверчивым и восторженным народцем.
Услышав желание познакомиться, они подняли невообразимый гвалт. Перебивая друг друга, они заквакали свои имена. Каждый хотел переквакать другого. Умора. Бедному Чуху трудновато было в таком шуме понять и запомнить, кто есть кто. На его очень подвижной мордашке появилось выражение некоторой растерянности.
– Уважаемый незнакомец, – вдруг насмешливо прокрякала Утка, которая, несмотря на хриплый, давно простуженный голос, сумела перекричать орущих лягушек, Хриплая Утка, как ее все звали, была известной сплетницей и ходила на все болотные собрания, даже когда дело совершенно не касалось птичьих проблем.