– У меня дома нет изюма, – парировал я. – Ни в каком из агрегатных состояний.
– Что, извини? – спросила девушка из темноты. Я чувствовал, как она стягивает трусы и дышит в меня пряным ополаскивателем для рта.
– Изюма нет, – повторил я настойчиво.
– Я не за изюмом пришла, Джеймс, – напомнила Соня. – Пожалуйста, продолжай.
Друзья смеялись.
– Продолжай, Порко. Доставай свой сморщенный виноград. Но не забывай о друзьях.
Ночь с такими наставлениями не получалась. Я тратил деньги и не мог трахаться – самое обидное, что может получить сосуд чужих переживаний с перекрытым краном слива.
– Мистер Порк, – стягивая очки с цепочкой на нос и заглядывая в блокнот, произнес Рэй. – У вас сегодня назначены три сеанса. Ванесса Бердж. Кай Грин. Стефания, без фамилии. Она сказала, что шепнет ее вам на ухо.
– Идем, – стиснув пакет, выпрямился я. – Терри обиделся?
– Терри обиделся. А это значит…
– А это значит, – перебил я, – что сегодня у нас агрессивная терапия.
Рэй
Рэй сдобрен капиталистической отрицательностью. Он прекрасно подкован в вопросах неприятия и прямой ненависти к окружающему миру. Тащит меня в пропасть, кишащую, одновременно, маргинальными и аристократическими реакциями.
Рэй – мое левое, непреклонное плечо. Антагонист правосудия. Антигерой любой детской сказки.
– Парадокс, – сказал он моим голосом в супермаркете, увидев на кассе товарный состав тележек за нами. Владелец покупок был скрыт продуктами. – Потребляя больше, одних мы убиваем, а других обогащаем.
– У меня четверо детей, – ответил женский голос.
– Вы хотели сказать, налаженное производство углекислого газа?
Кассир вызвал полицию, потому что рассмотрел в моем поведении оскорбление чувств вскармливающих. Не важно, что у меня в руках были билеты благотворительной организации.
Офицер, знавший единственного в округе пособника психотерапии, облегченно выпустил плечи из положения “стрельба”.
– Джеймс. Будьте так любезны, не кладите на головы наших граждан контейнеры с высшим анализом. Они их не открывают. Вы же знаете, сколько стоит ложный вызов?
Рэй говорит, что закончил Гарвард. Но я-то знаю, что Рэй – пиздабол.
Это знаем только мы с Терри.
И Рэй.
Мы познакомились во время вылазки к девушкам легкого поведения. Я долго выбирал из десятка респонденток под хищным взглядом сутенера неопределенного пола, в заведение к которому захаживают исключительно безразборные секс-гиганты; а так как все ставят сапог своего вкуса на утонченное виденье Казановы, давя при этом уверенную ухмылку и увеличивая, к тому же, давление на подошву, бордель от гостей не лопался.