– Почему?
– Люди не любят перемен…
– Почему?
– Такими их сотворил бог.
– И я буду богом, и переделаю людей! – пухлые детские губы задрожали от возбуждения.
Весло с размаху ударило по стеблю лотоса в воде, срезанный цветок шлёпнулся к ногам царицы.
– Смотри, котёнок прыгнул, наверно, хочет покататься с нами, – не обращая внимания на лишённое жизни растение, которое мать поднесла к губам, пытаясь воскресить его своим дыханием, сын фараона потянулся к борту, протянул руки отважному пловцу.
Тут на берег выбежала девочка, крикнула: Сыночек Солнца, я тебя спасу, нырнула за котёнком и… скрылась под водой.
От неожиданности все замерли. Только один из гребцов не растерялся. Несколько сильных взмахов, и на его руке повисла малышка, прижимающая к себе фыркающего котёнка.
– Я спас её и тоже на ней женюсь, – заявил Аменхотеп младший, когда отважную девчонку потрясли вверх ногами, из неё вылилась лишняя вода, и она открыла глаза.
– А мой Сыночек Солнца? Ты его спас? – увидев рыжего любимца, мотающего мокрой головой, с любовью посмотрела на отважного мальчишку Нефертити, и будто насмотреться не могла.
В шёлковых волосах девочки запутался цветок. Аменхотеп младший высвободил нежные его лепестки.
– Лотос – отец бога Ра, а моё сердце – твой дворец, – сорвались с его губ слова… новорождённого поэта.
– Раньше тебе нравилась сказка, в которой бог солнца был сыном небесной коровы, – лукаво напомнила сыну царица Тэйе.
Но маленький Аменхотеп не слышал её.
2
– Моя львинолицая жена, я жду тебя! – Аменхотеп Третий появился у причала, который более казался театральной бутафорией – так ажурно были выточены из алебастра перила сходен; но овальные гранитные ступени, к которым вплотную могла подойти ладья «Сияние Атона», не вызывали чувства нереальности.
Фараон стоял, раскачиваясь с носков на пятки, будто нагоняя волну, которая поторопит его драгоценную супругу.
– Что это, у меня в глазах двоится? – шутливо спросил он, когда ладья подлетела к берегу.
– Мне тоже подумалось, уж не родила ли я двойню? И не похитили ли у меня дочь, как две капли похожую на нашего сына? – протянула руку и щёку для поцелуев царица Тэйе.
– Кажется, это дочь придворного Эйе. Его жена приносила мне показать девочку…
– Ты не рассказывал мне…
– Тии хотела, чтобы я дал её дочке имя.
– Не удивлюсь, если ты… дал ей дочку.