и с длинной седой бородой-лопатой ни за что не хотел возвращаться туда, откуда бежал в 1920-х вместе с атаманом Бакшеевым. Попросту говоря, отец Гришки был бывшим белогвардейцем и поэтому не хотел и боялся возвращаться в СССР.
Когда мы зашли в клуб, все студенты уже были в сборе и, стоя полукругом вокруг сидящего посреди зала Гришки с гармонью на коленях, слушали его болтовню.
– Так вот, ребята, в вашем деле песня очень нужна. С нею вы весело и интересно будете изучать язык Пушкина и Гоголя. Слышали про таких? Они, конечно, песен не пели, я думаю, но по-русски здоровски изъяснялись. Итак… не забываем про р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р… – было видно, что Гришка доволен возможностью покомандовать и посмеяться над только что приехавшими студентами. – Хором за мной запе-е-е-вай! – И он запел, с силой разрывая меха гармони:
Артиллеристы, Сталин дал приказ!
Артиллеристы, зовёт Отчизна нас!
И студенты, которым уже нравился русский гармонист, дружно подхватили:
Алитилилисыты, Сыдалинь далэй пыликацзы!..
Гришка допел куплет и лишь тогда сделал вид, как будто только сейчас заметил наше присутствие. Он улыбнулся, встал, аккуратно поставил гармонь, нарочито вытер как бы грязные руки о широкие штанины своих щёгольских брюк, заправленных в до блеска начищенные хромовые сапоги, и, хитро улыбаясь, пошёл в нашу сторону. Вдруг он дёрнул плечами, наклонился, не разгибаясь повертел задом и, широко расставив руки, запел низким наглым голосом:
Здравствуй, милая моя.
Я тебе дождалси.
Ты пришла.
Мине нашла.
Я и растерялси…
«Ха-ха-ха!» – засмеялся я, а вслед за мной и все студенты. Я сразу узнал эту песню. Так пели трактористы из фильма, который крутили в клубе года два назад. «Молодец, Гришка! Во даёт!» – пронеслось у меня в голове.
– Фильм «Трактористы», тысяча девятьсот тридцать девятый год. Знаю. Спасибо. Нам понравилось, – сказал серьёзно Костя и протянул руку Гришке. – Юй Пин, преподаватель факультета русского языка. Мы приехали к вам на практику.
Гришка сразу выпрямился и так же серьёзно отрекомендовался:
– Хромов Григорий Фёдорович. Учитель местной русской школы. Прошу любить и жаловать, – и, секунду помедлив, добавил по-китайски: – Цин до до гуаньчжао7.
– Вы хорошо говорите по-китайски, – не моргнув, серьёзно ответил Костя.
– Хусян сюеси, хусян сюеси8, – с той же серьёзностью, наигранно, слегка поклонившись, парировал Гришка. – Ваш китайский меня тоже шибко удивил.