– Принцесса! ― воскликнул Генри.
– Все в порядке, ― заверила его Флора и поравнялась со Смоллом. Зубы у нее стучали от холода, изо рта шел пар.
– Но… ― начал Генри.
– Я сказала: все в порядке! ― рассердилась Флора и, чувствуя, что краснеет, потупила взгляд. ― Вечно они докучают мне своей заботой.
– Так ты, правда, принцесса? ― спросил Смолл. Он краем глаза глянул на плотно облегающее под рубахой мокрое платье девушки и различил очертание сосков, затем, смутившись, отвернулся.
– Да. Я Флора Фондорийская дочь Грего…
– Давай без этих никому ненужных речей! ― бросил Смолл. ― Никогда не понимал, зачем так длинно представляться, если можно просто сказать имя и семью, которой ты принадлежишь. А то в книгах порой целые абзацы занимает эта никому неинтересная показуха. Я Диана Фольберт третья дочь Гедемина Фольберта Четвертого сына… Гадость! Просто гадость!
– Не культурно перебивать девушку, ― упрекнула его Флора.
– Да клал я на это твое «не культурно». Если кто-то говорит то, что тебе не нравиться ― смело перебивай!
– Следи за словами! Ты разговариваешь с принцессой! ― возмутился Генри.
– А я думал с кактусом. Спасибо, что напомнил, здоровяк.
– У меня есть имя, ― оскорбился Генри. ― Генри Ф…
– Не трать впустую воздух, я все равно не запомню.
Молчаливый стражник, Маур, тихо хмыкнул.
– Как тебя зовут? ― спросила Флора.
– Смолл. Смолл Уиткинс. Что вы здесь забыли? В Туманной Долине, ― добавил он на всякий случай.
Тем временем дождь ослабевал. Ветер теплел, рыбешки вылезали из своих укрытий. Смолл с удивлением заметил покачивающихся на ветке сирени трех канюков. Птиц в Туманной Долине водилось не много: канюки, орлы, ястребы, галки и вороны становились легкой добычей дымчатых змеев. В редкий день человек мог увидеть одну птицу, а чтоб сразу три и одной породы ― так вообще дело сверхъестественное. Смолл улыбнулся Флоре, кивнув на мяукающих пташек, но она неожиданно отвернулась, и он нахмурился.
– Мы проходом, здесь, ― ответила Флора, рассматривая все что угодно, кроме лица Смолла. Он ее смущал, так неприкрыто улыбаться девушке ― дурной тон. ― Я возвращаюсь домой, Генри и Маур меня провожают.
– Только двое?
– Что «двое»?
– Двое стражей? Почему так мало?
– Их было больше, ― быстро вставила Флора.
– «Было»?
– Не важно, ― с печалью в голосе сказала Флора. ― Перестань задавать вопросы.