– У тебя может быть сотрясение мозга, – продолжала девушка. – В ушах не звенит? Не тошнит? Голова не кружится?
– Да нет, по-моему, все в порядке.
С ее помощью он приподнялся и сел. Незнакомка убрала руку с его лба и присела рядом на корточки, снова улыбнувшись Марцеллу. У него сердце зашлось от одной ее улыбки. В ней было что-то эфемерное.
Может быть, удар по голове все же не прошел даром. Что с ним происходит? Ни одна девушка еще так на него не смотрела. Впрочем, со многими ли девушками был знаком Марцелл? Девушки из первого и второго сословия всегда напоминали ему цветы. Розы, орхидеи, благоуханная лаванда из дворцового сада. Кожа блестит, губы алеют от дорогих омолаживающих инъекций и кремов. Они были яркими и привлекательными, но Марцелл предпочитал обходить их стороной.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила незнакомка. – Сможешь встать? Тебе надо добраться до места, где тебе смогут оказать помощь. Чтобы рана не воспалилась и зажила, ее необходимо продезинфицировать и, может быть, зашить бионитью. Наверное, тебе нужно в… – Она задумалась, подбирая слово. – В Медцентр?
Но Марцелл лишь отмахнулся. Не хотел он ни в какой Медцентр. Не хотел уходить отсюда.
От нее.
– Кто ты? Откуда? Как ты меня нашла? – Вопросы били из него часто и яростно, как импульсы лучинета.
Девушка отвела взгляд, оглядела грязные стены коридора. И округлила глаза, словно только теперь поняла, где они.
– Как ты меня нашла? – повторил Марцелл.
Незнакомка протянула руку, коснулась ближайшей стены, будто проверяла, настоящая ли та.
– Я увидела кровь, – как во сне пробормотала она. – Пошла по следу капель и… обнаружила тебя здесь.
Наконец оторвав взгляд от стены, девушка перевела его на свои колени, на которых что-то лежало.
– Прости, ничего другого не нашла. Это было у тебя под плащом. Нужно было чем-то остановить кровь.
Марцелл непонимающе уставился на какую-то тряпку – драную, грязную, а теперь еще и окровавленную – и резко втянул в себя воздух.
Отцовская рубашка!
Сознание пронзило воспоминание о морге. Стежки-буквы. Забытая Речь. Вышитое на ткани послание.
– Я уверена, ее можно отстирать, – продолжала девушка, как видно, неверно истолковав мелькнувшую у него в глазах панику. – Немножко соды с водой – и пятна отойдут.
Но Марцелл уже почти не слышал ее. Он смотрел только на ткань в ее руках. Кривые, шаткие буквы, вышитые на тюремной робе, словно маяками оповещали всю Латерру: «Смотрите! Смотрите, что прячет Марцелл!» Если кто-то увидит эту рубаху – если заподозрят, что он получил послание от каторжника из «Авангарда», – его жизнь кончена. Дед, несомненно…