Вадим порядком выдохся и едва поспевал за Глен, периодически
срывающейся на легкий бег.
Болото, коварства которого они опасались больше всего, давно
пересохло и превратилось в длинную проплешину. Здесь почти ничего
не росло. Бежать по его слегка пружинящему дну было даже
приятно.
Убедившись, что критический участок пути уже пройден, Вадим
взмолился о пощаде. Глен нехотя притормозила. Ей не терпелось
взглянуть на пресловутый артефакт своими глазами.
Еще немного — и впереди показалось белесое плоскогорье с темной
зловещей громадой, торчавшей здесь совершенно не к месту.
На опушке леса они остановились, для того чтобы передохнуть и
оглядеться. Никакого постороннего движения замечено не было.
Каменная гайка лежала чуть накренившись в сторону противоположного
склона, будто пыталась отползти подальше от обосновавшихся по
соседству людей.
— Безобразие, — выровняв дыхание, бросил Вадим. — Ни тебе
ограждения, ни охраны.
— Зачем? — не отрываясь от портативного ночного бинокля,
спросила Глен.
— Мало ли что оттуда вылезет...
— Если что-нибудь серьезное вылезет, то никакая охрана не
спасет.
— Все-то ты знаешь и умеешь. Зачем только меня с собой
потащила?
— Когда человек один, он не может быть уверен в своей
адекватности, — мельком глянув на него, наставительно сказала
Глен.
— Точно! А когда человеков двое, то можно плюнуть на все и
заняться сексом… — хмыкнул Вадим.
— Чисто мужская логика.
— Не забывай, именно мужская логика лежит в основе нашей
цивилизации.
— Я скорблю вместе со всеми…
— Ой-ой! Дай-ка мне бинокль, скорбящая женщина.
— На.
Вадим прильнул к окуляру. На обращенной к ним стороне гайки он
заметил едва видимое светлое пятно, очевидно, это и есть вход в
один из тоннелей. Вадим спрятал бинокль в поясную сумку, проверил
показания индивидуального дозиметра — все в норме.
— Не знаю, зачем мы сюда приперлись, — опять засомневался он. —
В тоннелях полно всяких датчиков, нас моментально вычислят.
— Вот и проверим их оперативность, — безрадостно произнесла
Глен. Ей, несмотря на внешнюю браваду, тоже было не по себе. —
Идем?
— Пошли осторожненько.
Они преодолели узкую полоску жиденькой растительности и ступили
на продуваемое всеми ветрами каменистое плато. Сразу стало крайне
неуютно. Казалось, тысячи глаз уставились на непрошеных гостей, а
из жерла тоннеля вот-вот стрельнут чем-нибудь испепеляющим.