Откормленные, застоявшиеся лошади шли бодрым аллюром.
К обеду, когда солнце поднялось над головой, а конская шкура покрылась темными пятнами от пота, Михайло, приостановив своего коня, завертел головой.
– Ты че? – спросил Василий, недоуменно поглядывая на дядьку.
– Кони притомились, – ответил он, – да и у меня в пузе совсем пусто, того и гляди к хребтине присохнет, – не без смешка сказал дядька.
Выбрал он веселую, заросшую разными травами поляну, которую рассекала небольшая журчащая речушка. Михайло ловко, несмотря на глубокий возраст, спрыгнул с лошади. Снял притороченные к седлу мешки. Разнуздал коня. Глядя на него, это проделал и Василий. Стреножив лошадей, они пустили их пастись. Михайло подошел к речушке, встал на колени и стал пить. Напившись, омыл лицо, вытер его подолом рубахи.
– Фу-у, – выдохнул он, – хорошо-то как, господи!
Потом, что-то заметив, он быстро разделся и полез в воду. Через какое-то время раздался его радостный голос:
– Василий! Лови! – И выбросил увесистого налима, выдернув его из-под камня.
Рыбина, шлепнувшись на землю, какое-то время лежала неподвижно. Затем вдруг так резво подскочила вверх, причем в сторону речушки, что еще мгновение, и она оказалась бы в спасительной воде. Василий, не раздумывая, метнулся к ней, в полете напоминая хищника, распростертого над своей жертвой. Схватив налима обеими руками, он не смог его удержать. Тот, скользкий, будто смазанный салом, выскользнул из его рук. Василий вновь настиг его у самой кромки воды.
– Ты хребтину, хребтину ему ломай, – орет дядька, – а то уйдет!
Легко сказать – ломай. А он скользкий, не удержать. Ногой Василию удалось отбросить его от берега. Схватив на берегу гальку, он раздробил рыбине голову.
Не успел Василий справиться с первой рыбиной, как Михайло выбрасывает на берег второго налима. С ним князь поступил проще. Сразу ударил его по голове. А потом полез в реку.
– Дядька, покажи, как ты ловишь.
Пришлось старому учить князя. Какова было неописуемая радость Василия, когда он вытащил за жабры рыбину в треть его роста.
– Вот ето добыча! – радостно заорал Михайло.
Потом они хлебали наваристую уху. Вкус придавала речушка, запах нескошенных трав, далекий шум леса.
– Красотища! – орет Василий, уплетая кусок рыбины.
Насытившись, они подремали на бережку под шумок речушки. Разбудили кони, пришедшие на водопой.