Чтобы снова испытать это чувство, я, словно гладя ручного зверя,
провел рукой по дробовику, висевшему сейчас у меня на поясе, и
почувствовал, что он влажный. Всё – и одежда, и снаряжение – всё
было влажным от росы и тумана, окружавшего нас в овраге. Вот уже
полчаса мы сидели здесь и чего-то ждали. Чего именно – непонятно.
Перепел, сбрасывая рюкзак и садясь по-зэковски на корточки,
выдохнул только: «Всё, последняя остановка перед Зоной». И
немедленно присосался к фляге.
Овраг был глубиной примерно в полтора моих роста с крутыми
глинистыми стенами. Рядом с тем местом, где мы остановились, была
тропа, по которой можно было подняться наверх. Окурки, несколько
пустых бутылок и консервных банок подсказывали, что люди здесь
бывают нередко. Перепел мелкими глотками глушил сивуху, Макс сидел,
прислонясь спиной к откосу и слушал в наушниках какую-то музыку. Я
стоял, жадно затягиваясь сигаретой, и прислушивался к тупой ноющей
боли в правом нижнем зубе «мудрости». Болеть он начал ночью, и я до
утра промучился, вертясь на подушке, не в силах уснуть; боль то
усиливалась, то затихала, и когда я ненадолго проваливался в
дремоту, боль казалась мне какой-то металлической струной,
пронзающей мое существование и время от времени вибрирующей.
– Перепел, дай хлебнуть, – сказал я, докурив и яростно втоптав
окурок в красноватую глину.
– Не дам, – ответил он, оторвавшись от фляги.
– Жмот.
– Я не жмот. Я просто не зна... ик! не знаю, как на тебя
спиртное в Зоне подействует.
– Да уж не хуже, чем на тебя! – разозлился я. – Шесть утра, а ты
уже бухой в зюзю! Как ты вообще нас поведешь, алконавт хренов?!
– Отлично поведу, не ссы. Меня в Зоне алк... ик! алкоголь не
берет. Совсем. Могу хоть ведро выпить – как вода. Только почки
болят.
Вдруг сверху послышался звук едущего автомобиля, сначала звук
рос и набухал, а потом стал сдуваться и совсем исчез. Снова всё
накрыла ватная тишина, изредка протыкаемая вороньим карканьем.
– Всё, патруль проехал, – сказал Перепел. – Пошли. За мной!
От поднялся и пошатываясь полез по тропе из оврага. Мы с Максом
выбрались в два раза быстрее, чем он. Я был дико зол: угораздило же
выбрать в проводники этого старого алкаша! Надо же было этому
чертову зубу разболеться именно сегодня! И за каким чертом,
откровенно говоря, я лезу в эту Зону?