Поднявшись из оврага, мы через жиденький осинник вышли к
грунтовке, по которой недавно проехал военный патруль. По ту
сторону дороги метрах в двадцати тянулся высокий забор из ржавой
колючей проволоки. Мы подошли к нему.
– Сымайте рюкзаки, бросайте их на ту сторону, – велел Перепел.
Мы молча подчинились.
– Ты! – обратился он к Максу. – Вытаскивай из ушей свои затычки!
Прогулка за... ик! закончилась. Дальше уже Зона. Там надо смотреть
в оба глаза и слушать в оба уха. Выполнять всё, что я скажу. Если
заметил хоть что-то странное, тут же говори мне. Обоих
касается.
Мы специальными рогатинками приподняли нижний ряд колючки.
Вдруг послышался звук приближающегося автомобиля.
– ... мать! – рявкнул Перепел. – Патруль возвращается! Быстро
ныряем!
И мы один за одним поползли по-пластунски. Когда я и Перепел
втянули на запретную сторону Макса, военный джип с опознавательными
знаками бундесвера был уже совсем рядом. Из громкоговорителя
раздался голос с сильным акцентом:
– Стойять! Некому нье двигаться! Мы будем стрельять!
– Ходу! Ходу! Ходу! – заорал Перепел, рванувший перпендикулярно
забору, не разбирая дороги, через бурьян, через кустарник. Мы с
Максом рванул за ним. За спиной раздалась басовитая очередь
крупнокалиберного пулемёта. «Первая очередь должна быть
предупредительная. В воздух палят фрицы», – мысленно успокаивал я
себя. Мы мчались, глотая туман, по заросшей бурьяном поляне к
густому березняку. Деревья были уже совсем рядом. И по тому, как с
них посыпались листья и ветки, стало ясно, что вторая очередь,
прогрохотавшая за спиной, дана уже не в воздух. Я упал и пополз
вперёд. Так же поступил Перепел. Подотставший Макс поравнялся с
нами, и я, схватив его за ногу, уронил в траву.
– Ползи, а то пристрелят.
Через несколько минут мы наконец-то добрались до спасительных
деревьев. Немцы дали ещё пару очередей для порядка и затихли.
– Они за нами не погонятся? – спросил я Перепела.
– Нет, никогда. Они очень Зоны боятся все, – ответил Перепел,
поднимаясь и отряхиваясь.
– А это уже Зона? – хрипло спросил Макс.
– Нет ещё, – буркнул Перепел. – Когда в Зону войдём, сам
почуешь. Не пропустишь, не боись.
Мы углубились в лес. Берёзы быстро закончились, и вместо них
пошли какие-то чахлые то ли грабы, то ли буки, то ли ещё что-то.
Голые ветки полумёртвых деревьев были густо оплетены паутиной.
Пахло здесь, словно в каком-нибудь бору, где разгромили попавшую в
окружение армию, – гнильём, ржавчиной и смертью.