— Что за клятва?
— Клятва Скафу, богу справедливости. Я же монах. Хотя нет, был
монахом, — вновь заулыбался он.
— Монах?! Да быть не может! — вот уж на кого он точно не был
похож, так на монаха.
— Да, да. Монах. Храмовый воин бога справедливости. Я в храме с
четырнадцати лет.
— За что же тебя туда упекли?
— Сам пришел, — грустно сказал он. — Выхода другого не было. Мой
отец, так же как дед и прадед, служили королю. Прадеду еще дед
короля за верную службу пожаловал земли и титул. Он был из
простолюдинов, сын кузнеца, а стал графом. И не было у правящей
династии вассалов вернее, чем наш род. Но все помнили, кем был
прадед, и у него появилось много недоброжелателей. И даже через два
поколения не забыли. Моего отца подставили. Подставил человек,
которого он с детства считал другом. Король обвинил его в измене и
прислал войска. Отец мог бежать, его бы с радостью принял на службу
любой из соседних монархов. Нашу семью многие уважали. Но он не мог
так поступить. Для него честь была не просто словом. И он верил в
короля. Верил, что тот во всем разберется. Отец даже не
сопротивлялся и открыл ворота замка. Но разбираться никто не стал.
Войска вошли в замок и устроили резню. Отец, мать, сестры. Они не
щадили никого. Все, кто был в замке, были убиты. Кроме меня. Я с
наставником был в городе — заказывали мне первую кольчугу. А
вернувшись, увидели обгоревшие стены и ров, заполненный
трупами.
Наставник поседел за те два дня, пока мы, выбиваясь из сил,
хоронили погибших. В замке была и его семья. А я с тех пор почти
перестал говорить.
Керисс замолчал и, достав бурдюк с вином, сделал несколько
больших глотков. Затем передал его мне и продолжил.
— Мы с наставником три месяца скрывались, пока не выяснили, кто
в этом виноват. А когда узнали, я сразу не мог в это поверить. Друг
отца, дядя Френцит, всегда шумный и веселый. Мы, незамеченные,
пробрались к нему в замок, и я убил его. Во сне. Я до сих пор не
знаю, почему он так поступил. Но мне тогда это было и не столь
важно. Наставник хотел убить и его семью, но я отговорил. Тихо уйти
у нас не получилось: наткнулись на стражу. Смогли прорваться с
боем, но наставник был серьезно ранен и через день умер. А я
остался совсем один. Без денег, без семьи, и к тому же в розыске.
Вот тогда и решился уйти в монахи. Из храма выдачи нет. Храмы не
принадлежат ни одному государству и не подчиняются никому, кроме
Скафа. Воины храма несколько раз заканчивали войны в пользу одной
из сторон. А однажды даже сменили правящую династию в не самом
слабом королевстве. И конечно же, будучи мальчишкой, я восхищался
монахами, стоявшими на страже справедливости. Именно поэтому ни
минуты не задумывался, куда мне податься дальше. Пройти отбор я
смог без труда — все же у нас в роду воспитывали воинов, одних из
лучших воинов в королевстве. А дальше — тренировки, тренировки и
еще раз тренировки. А с восемнадцати лет еще и участие в нередких
акциях справедливости. Нет, ты не подумай, меня все устраивало. Я
еще в четырнадцать понимал, на что шел. А около года назад я был в
числе сопровождающих отца настоятеля на переговорах. И случайно
подслушал то, чего слышать не стоило. И не потому что это было
опасно лично для меня, а потому что рухнуло все, во что я верил.
Оказалось, что наша справедливость продается. Продается, Макс! И
воины выполняют не божьи приказы, а волю одного из алчных
правителей. Вот тогда я и стал молить Скафа освободить меня от
клятвы. Захотелось пожить обычной жизнью, увидеть что-то кроме
вечной муштры и замковой библиотеки. Мне ведь уже двадцать три, а у
меня даже девушки ни разу не было! И вот я здесь, и впереди новый
мир и новая жизнь. Поэтому я и радуюсь.